Коль тем, что пишешь ты, богатых ублажать,

      Коль масло или мёд пред ними источать,

      Коль правду, не стыдясь, скрывать в который раз, –

      Быть может, животу вредит она? Как знать!

      Коль быть безбожником, но веру прославлять,

      Твердить: велит она убогих презирать,

      Считать, что ныне ты на истинном пути,

      Достоинств всяческих тебе – не занимать.

      Жить тяжело, коль капитал – не божество,

      Коль на коленях не молиться на него.

      Блаженствуй, если зришь кривое в прямизне,

      Коль деспотизма ты приемлешь торжество!

      Не забывай, мой друг, что правда – ни к чему,

      А посему ты лги – не попадай в тюрьму,

      Кто голоден, кто нищ – забудь, кути, гуляй,

      И старца-мира прах ты преврати в сурьму!

      Что совесть? Звук пустой. А справедливость? Бред.

      В том, чтобы смелым быть, нужды особой нет –

      Не должно, чётки взяв, опять читать Коран

      В том доме, где разврат оставил явный след.

      Живи! И веру ты, и совесть продавай –

      Так поступая, жизнь невольно облегчай;

      Для подлецов, лжецов мир этот – рай земной,

      Усладой сделай жизнь, в блаженстве пребывай.

      На то, что я сказал, ты, ясно, не пойдёшь –

      Не станешь говорить заведомую ложь.

      Чтоб душу уберечь, по-заячьи дрожа,

      С прямой дороги ты вовеки не свернёшь.

      Умри же! Прахом стань, свою в нём чуя суть –

      И к ней ты возвратись, клинок вонзая в грудь!

      О шар земной! В тебе правдивому лежать

      Верней, чем по тебе пройти юдольный путь.

      Да, правда не извне, а в глубине твоей –

      И сердце тянет вниз всё чаще, всё сильней;

      Чтоб с правдой вместе быть до Страшного суда,

      Нам в землю всем пора сокрыться поскорей!

      Прощай же, друг! И мне за петлей – только тьма.

      В придачу – воронья над телом кутерьма:

      Не буду больше жить – я миром этим сыт!

      Коль жил я до сих пор – знать, не было ума.