Семейная жизнь весом в 158 фунтов. Джон Ирвинг
Читать онлайн книгу.
об их малом бизнесе. Но к чему они по-настоящему были причастны, так это к «исчезновению» той самой трети антисоветского населения Вены. Их малый бизнес процветал, защищенный в русской зоне от полиции в благодарность за особые услуги, предоставляемые русским. Они убивали людей. Вполне возможно, что капитан Кудашвили как раз этим и занимался, о чем соседи Утч, скорее всего, догадывались. Никто из жителей Вены, знавших историю Утч, не желал ей зла, но она была связана с Кудашвили, а на него, конечно, не прочь были накликать беду. Банда Бенно Блюма ввозила сигареты и нейлоновые чулочки, а вывозила людей, и навсегда. Пожалуй, Утч была наиболее оберегаемым ребенком в четвертом районе.
Северин Уинтер, который никогда не любил быть вторым, заявлял, что вовсе не Утч, а он был самым оберегаемым ребенком в четвертом районе. Его, конечно, защищали не русские, а от русских – ситуация более типичная. В конце войны мать вернулась с ним из Лондона; у нее все еще оставалось много работ Курта Уинтера, и часть из них находилась в Вене. Она приехала со слабой надеждой найти самого Курта Уинтера и настаивала на том, чтобы ей вернули квартиру на Швиндгассе, хотя друзья и объясняли, что квартира находится в русской зоне. Она настаивала. Где же еще сможет найти ее муж?
В Лондоне во время войны Катрина Марек в театре не играла и больше на сцену не вернулась. В Лондоне она стала натурщицей и в Вене в 1945 году с головой ушла в эту работу. К тому времени, как Северин начал учиться в частной школе для мальчиков, она уже была хорошо известна. Она не хотела, чтобы ее сын забыл английский язык. «Вот твой шанс выбраться из этой старой конюшни, из этого вонючего хлева», – сказала она и настояла на том, чтобы он ходил в американскую школу; каждый день он отправлялся в американский сектор, а потом возвращался домой в русскую зону. Равносильно тому, что дразнить красной тряпкой быка. Но у Северина были сопровождающие, которые знали свое дело. Друзья матери – самые востребованные натурщики в Вене – охраняли его. Северин уверяет, что их, как и его мать, художники в Венской академии буквально раздирали на части. Катрина познакомилась с ними, когда один живописец попросил ее поработать вместе на смешанном сеансе. И это были, конечно же, Зиван Княжевич и Васо Триванович, борцы с Берлинской олимпиады 1936 года. В период оккупации Вены Васо и Зиван еще могли похвастаться молодостью и силой. К тому же их окружал ореол партизанского прошлого, а стойкая нелюбовь к русским удовлетворялась ежедневными путешествиями по русской зоне.
Но Северин Уинтер – полное дерьмо, если думает убедить меня, будто два бывших борца могли тягаться с бандой Бенно Блюма. К счастью для борцов, пути их не пересеклись. Этих бывших атлетов непременно нашли бы распухшими в Дунае с нейлоновыми чулками на голове, закрученными вокруг шеи, – почерк банды Бенно Блюма.
Вообще-то удивительно, что пути их не пересеклись, – например, когда Утч каждое утро шла в школу с капитаном или за покупками с наемными убийцами Бенно Блюма, тащившими потом ее шоколад; это удивительно, что ни разу на улице ей не встретился крепкий