Это моя работа. Любовь, жизнь и война сквозь объектив фотокамеры. Линси Аддарио
Читать онлайн книгу.
Это удивляло меня, но многие – и мужчины, и женщины – спокойно соглашались фотографироваться.
Направляясь в провинцию, мы несколько часов двигались по пыльной каменистой дороге вместе со стадами верблюдов. Молитвы Мохаммеда были слышны даже через шум двигателя. Он перебирал мусульманские молитвенные четки – теспи. Камеру я не доставала. Иногда красота ущелий, рек и зеленых холмов так меня завораживала, что я не замечала, как мой шарф соскальзывал со лба к основанию шеи, а рукава обнажают запястья. А потом видела, насколько недоволен Мохаммед тем, что моя кожа обнажилась.
Первую остановку мы сделали в доме в провинции Логар: Мохаммед хотел показать мне обычную жизнь афганской семьи. Перед глинобитной постройкой, где жила семья из сорока человек, среди сорняков стоял маленький мальчик. Мохаммед послал его позвать кого-нибудь из мужчин. Телефонов в Афганистане нет, поэтому мы не могли заранее сообщить о нашем приезде. Мой гид представил меня как иностранную журналистку, интересующуюся жизнью в Афганистане и людьми, которые уже двадцать лет вынуждены существовать в условиях войны.
Очень скоро хозяин дома заварил чай и позволил мне присоединиться к трапезе мужчин. Мне посчастливилось увидеть то, что запретно для всех афганских женщин. Поскольку я была иностранной журналисткой, для меня было сделано исключение из правил, регулирующих жизнь женщин. Я чувствовала себя андрогином, представителем некоего третьего, неопределенного пола. Первые двадцать минут все ощущали неловкость. Ни один из присутствующих мужчин никогда не ел в присутствии посторонних женщин – даже маленьких девочек или престарелых тетушек.
Я выбрала тему, на которую может свободно говорить любой афганец, – семья.
– Сколько у вас детей? – спросила я.
Большинство афганцев гордятся множеством детей. Когда они заговорили о своих одиннадцати детях, лица их просветлели.
– А сколько детей у тебя? – спросили меня, полагая, что в двадцать шесть лет детей у меня должно быть немало.
– Ни одного, – ответила я.
Наступила тишина. Я спокойно ела предложенную мне еду. Вопрос о детях преследовал меня в течение всей поездки (и много лет после), так что я привыкла. Но я постеснялась спросить разрешения сделать фотографии.
После обеда Мохаммед отвел меня в тайную школу для девочек. «Талибан» запрещает девочкам учиться, но некоторые афганцы так хотят дать дочерям образование, что создают тайные классы в подвалах собственных домов. Хозяин дома ждал нас у дверей. Поскольку там находились молодые девушки, Мохаммеду входить было нельзя, но хозяин дома провел меня через три маленькие комнаты, где молодые учительницы вели занятия для ярко одетых девочек из соседних деревень. Одежда девочек меня поразила – зеленая, пурпурная, оранжевая. Одна учительница – я бы не дала ей больше двадцати пяти лет – держала на руках младенца. Это не мешало ей вести урок у доски, рядом с которой были развешены