Чао, Вьетнам. Эльдар Саттаров
Читать онлайн книгу.
пятеро вельмож, одетых в традиционные белые кимоно. Среди них я узнал капитана Ичигаву Я решил, что они молятся какому-то японскому богу, а по радио к ним обращается какой-то хитрый дядя, решивший их разыграть и заставивший их поверить, что он и есть этот бог. Когда голос умолк, те пятеро в белом как ни в чем не бывало в наступившем гробовом молчании прокричали: «Да здравствует император!», после чего быстро выхватили свои мечи, воткнули их себе прямо в пузо и начали разрезать себя как бы напополам – я был уже на расстоянии вытянутой руки и видел это лично, клянусь! Особенно мне запомнились вылезающие из орбит глаза Ичигавы, находившегося ближе всех ко мне, потому что, еще продолжая резать самого себя как бы на две половины, он обернулся в мою сторону и сразу же привычно, наметанно и цепко перехватил мой испуганный взгляд из-под сени трепетавших листочков кустарника. Он открыл было рот, и я решил, что он сейчас же распорядится схватить и увезти меня в желтое здание на Катина, но из него лишь хлынула черная кровь, и в этот момент другой дядя в форме рядового отрубил ему голову. Я помню, что сразу же пополз назад, подобно раку, но не помню, как добрался до своего велосипеда.
На следующий день новости начали поступать и из транзистора дяди Нама. Оказывается, японцы капитулировали, и голос, вещавший вчера по радио, принадлежал самому императору Хирохито. Они передали полномочия генерал-губернатора Индокитая делегату марионеточного правительства Бао Дая, но уже на следующий день его имперский желтый флаг с тремя красными линиями, похожими на червей, ползущих по песку, был сорван коммунистами из Вьетминя. Они появились из ниоткуда, вынырнули сначала из подпольных явочных квартир в городах, потом из глухих лесов, но как только они показались на балконе ханойского муниципального театра, чтобы вывесить над ним свой собственный красный флаг с золотой звездой, их приветствовала двадцатитысячная толпа манифестантов. Никто этого не ожидал – ни китайцы, ни японцы, ни союзники. Вооруженные отряды сил самообороны товарища Зиапа постепенно занимали все стратегические узлы Тонкина. В тот же день, словно в одночасье, красными флагами украсились окна и балконы всего города.
Солдаты Освободительной армии Бао Дая, вступившей в город лишь днем позже, не успевшие толком никого ни от кого освободить, чувствовали себя так, словно находятся на вражеской территории. Пока имперский делегат Фан Тоай направлялся на переговоры в штаб Вьетминя в представительском кабриолете, его не покидало чувство горечи и обиды. Вместо праздничных толп, юных девушек в нарядных аозаях и лавров освободителя его встречали внимательные, недружелюбные взгляды горожан из-за жалюзи на окнах, украшенных коммунистической символикой, либо абсолютно равнодушные, погасшие и пустые взоры японских солдат, устало куривших под навесами на полупустынных тротуарах или в скудной тени своих танков, порой все еще грохотавших тут и там, рутинно передвигаясь с места на место по улицам Ханоя. В небе угрюмо гудели