Семмант. Вадим Бабенко
Читать онлайн книгу.
Я говорил себе с тоской: нужно что-то предпринимать – но предпринять было нечего, увы. Я мог лишь убить зарождающийся мозг и начать все сначала. В какой-то момент я стал себя к этому готовить. Решиться было трудно, я оттягивал, медлил – и, как выяснилось, правильно делал. К концу четырнадцатых суток запросы прекратились. Наступило молчание – на всю следующую неделю.
Метроном, однако, жил своей жизнью – утверждая, что и Семмант живет своей жизнью, наверное более насыщенной, чем моя. Иногда стрелка двигалась медленно, отсчитывая тягучие интервалы, а иногда летала, как бешеная, будто взвинченная адреналином. Что-то происходило, я сгорал от любопытства, но вход в святая святых был заказан. Оставалось лишь ждать – я убивал время, подыскивая для робота подходящий облик. Это было по-своему увлекательно, я рылся в Сети и отбирал репродукции – самых разных эпох и стилей. Портреты, портреты… Я копировал их в заранее предусмотренное место и разглядывал часами, представляя Семманта то высокомерным франтом, то юношей, мечтательным и ранимым, а то отшельником, рядящимся под клерка, или мессией с шалой искрой во взгляде. Мы будто играли в прятки с абсурдом, в шутки с невинной ложью. Я подшучивал над собой и вновь терпеливо ждал.
Помню: он ожил по-настоящему в пятницу, ближе к вечеру. Впереди был длинный уикэнд, я только что привез из супермаркета продукты и спиртное про запас и аккуратно разложил все по полкам. Затем, откупорив бутылку Пилзнера, подошел к компьютеру – и оторопел.
Экран больше не был пуст; на меня смотрел человек с яркой электрической лампой вместо головы. Его нервные пальцы застыли в нетерпении, ему требовался собеседник и зритель или же – наставник, поводырь. Поза выдавала привычку решать за многих, но теперь он явно был на распутье. Он был полон сомнений, совсем как я когда-то. Он даже почти сливался с фоном – коричневое на коричневом, неприметный костюм. Однако ж лампа сияла так, что было больно глазам. Тысяча ватт, не менее – и это говорило о нем многое, если не все.
Я глядел, замерев, отставив в сторону позабытое пиво. Передо мной было нечто странное, не поддающееся описанию. Механизм тончайшей силы, застывший вихрь, высшая степень свободы. Лишь я решал, чем наполнить пустующий мозг, и я был волен выбрать все, что придет мне в голову. Он мог сделаться авторитетнейшим из экспертов – в любой области, забравшись в самую глубь. Он был способен впитать до последнего байта все, что знает человечество о папоротниках или лошадях, смерчах и тайфунах, морях, вулканах. Или же я мог нацелить его на что-то всеобъемлющее, бесконечное. Пусть даже и приземленное – как легко потом представить его советчиком или судьей, неподкупным арбитром в бескомпромиссных спорах. Быть может, все-все-все получали бы от него письмо за письмом – он мог придумать для каждого новую жизнь и, право же, едва ли они сами сумели бы справиться лучше. Это был бы удобный способ свалить все на чужие плечи – чем взывать понапрасну к равнодушным богам, которые, сказать по правде, вовсе ничего никому