Однако, видимо, он не любил зазря терять время и, ускоряя процесс, говорит:

      – Мои дорогие, мне было чрезвычайно приятно пообщаться с вами и отведать яства знаменитой узбекской кухни. С вашего позволения я заберу инструменты.

      – А вы уверены, что проведёте через таможню свои инструменты? – допуская досадное нетерпение, не выдерживаю я.

      Самсон взглянул на меня и стал сверлить мои взоры со своими острыми глазами цвета морского отлива. А мне в глаза «попала мошка» и я стал их тереть, прерывая процесс сверления. В его взгляде чувствовался сильнейший психолог, способный прочитать самые затаённые мысли визави.

      – Почему вы подумали, что собираюсь перевозить их через границу?

      Вот это новость! Куда же он их денет, если не повезёт за границу?

      – А как иначе вы их можете забрать?

      – Честно говоря, я имел в виду всего лишь забрать их из этой квартиры. Кстати, пойдёмте, осмотрим их, – он направился на балкон.

      Открывая короб, он остановился как вкопанный и несколько мгновений смотрел на инструментальную «сумочку». Он быстро пришёл в себя и, открывая «сумочку», сделал вид, что ее содержимое чрезвычайно интересует его. Он достал из нее только одну изящную фуганку, крутя ее, он преспокойно произнёс:

      – Как вчера помню времена, когда отец учил меня обращаться с этими инструментами, – однако ничего больше не вытаскивая из «сумочки», он осторожно положил фуганку обратно.

      Меня потрясла его выдержка! Он же первым делом заметил разницу высот короба и «сумочки»!

      Человек, не наделённый его железными нервами, наверняка повел бы себя по-другому: может быть взорвался бы, или стал бы кричать о содержимом. Но, как я убедился позже, Самсон не был бы Самсоном, если не умел себя вести в самых экстремальных ситуациях.

      – Ваш вопрос насчет таможни вынудил меня повременить, пожалуй, пока я не буду забирать инструменты, – говорит он, при этом приготовился сверлить мои глаза острыми зеленоватыми взорами, не переставая улыбаться. А я быстро поднял левую ногу, оголил ее до щиколоток и стал бормотать:

      – Кто-то укусил, неужели кошка занесла блоху? – пробормотал я, что помогло мне опустить веки и избежать его рентгеновских взоров. Возможно, мои мысли остались непрочитанными до конца.

      Самсон медленно направился в комнату, а я за ним как хвостик. Вернулись к столу. Через некоторое время молчания вдруг Самсон предложил:

      – Дядя Хусан, нет ли у вас желания прокатиться?

      Естественно, было много недосказанного, и я согласился прокатиться.