Венера в бегах. Рассказы. Артур Одинцов
Читать онлайн книгу.
вздохнул. – Может, возьмем по одной… До Москвы… попрыгаем…
Сонный Рябинин недовольно приоткрыл набухшие веки.
– Ты, братан, чего? Сбрендил? – его громадная рука, как рачья клешня, вылезла из- под скомканной простыни, потянулась к стакану с недопитой водкой. – Какие бабы, Зуенок? Ты бы лег, поспал… А то Москву проедем…
Зуев усмехнулся.
– Ну, не хочешь, так не надо. А я себе возьму… Хватит суходрочкой заниматься…
В леспромхозе женщины были большой редкостью. За два года Зуев дважды дорывался до женской мякоти, и то, в порядке общей очереди, под понуканье и с похабными комментариями. Так что, почитай, ничего и не распробовал.
Зажав в руке ворох смятых сторублевок, помчался по коридору. Поезд уже тронулся, когда Зуев, оттолкнув проводника, выглянул из двери.
– Эй, синеглазая, прыгай…
Красавица, увидев Зуева, мигом сиганула на подножку. Только грудь, как два арбуза в сетке, взлетела и опустилась. Зуев сладко зажмурился.
Водку она слегка пригубила и тут же начала раздеваться. Зуев с нарастающим гулом в сердце смотрел на ее полные белые руки, на стройную шею с тонкой цепочкой, на улыбающиеся губы.
Она аккуратно сложила вещи и смущенно глянула на Зуева.
– Что, худощавенькой, ты как больше любишь: сверху или снизу? Или, может, сзади?
Зуеву было все равно. Он налил водки в стакан до краев, выпил и потянул женщину книзу. Она покорно распласталась на полке, словно пышное тесто, только что вынутое из печи, раскаталось рулончиком. Зуев аккуратно, медленно вошел в ее горячее лоно и тут же кончил.
– Ты бы силы поберег… – горячо шепнула она, – до Москвы —то еще не близко…
Она напрасно его предупреждала. Уже через десять минут Зуев был готов к новым подвигам. Его жилистое, продубленное морозными ветрами тело, было сильным и выносливым. Он целовал ее крепкую грудь, кусал сливочный живот, а в голове беспокойной электропилой жужжала мысль: «А может жениться? Вон, баба-то какая – справная, добрая».
От таких мыслей желание становилось нестерпимым, Зуев с жадностью набрасывался на эту здоровую спелость, чтобы через полчаса, на время погасив желание, не воспламениться снова.
А женщина, чувствуя его нежность, старалась, как могла: вертела сочными бедрами, стонала, прожигала его тело долотами восставших сосков, шептала на ухо безумные слова.
Рябинин все это время, спал, отвернувшись к стенке. Только через час, в тот самый момент, когда синеглазка, не в силах сдержаться, крикнула из последних, блаженных сил, Рябинин вскочил и, испуганно протирая глаза, уставился на потного Зуева, оседланного голой, бесстыжей всадницей.
– Зуенок! – хрипло и радостно рявкнул Рябинин, – я тоже хочу…
За два года на лесоповале, они сроднились, стали, как братья. Последний кусок хлеба, последний рубль, последнюю уцелевшую пилу делили пополам. Однажды Рябинин вытащил Зуева из проруби, можно сказать, спас жизнь. А сколько носов они проломили тем, кто не уважал