Палачи и герои. Сергей Зверев
Читать онлайн книгу.
и представители радикальной студенческой молодежи. Проводником – так назывались руководители снизу доверху – остался Коновалец, руководивший Организацией из эмиграции.
В лидеры ОУН быстро выбивался молодой и перспективный Степан Бандера, сын грекокатолического священника, бывший студент агрономического факультета Львовской политехники. В 1933 году он стал руководителем подразделений ОУН на всех западноукраинских территориях. Личность эта была неоднозначная, но Дантиста устраивало в нем одно – ставка на террор. И вскоре он оказался в его близком окружении.
И с таким командованием начались горячие деньки. Дантист без устали подбивал крестьян на бунты в голодные 1932–1933 годы. Участвовал в кампаниях против польского языка и саботаже польских товаров. И успешно работал по ликвидациям и экспроприациям. Да, есть что вспомнить. Не раз полиция шла по его следам, но тщетно. И вот теперь – смертный приговор.
Кстати, сам Бандера был арестован в 1936 году с соратниками и тоже был приговорен к смертной казни. Однако помилован и теперь отбывал пожизненное заключение…
Дантист писал без особой надежды очередные письма в разные инстанции. И ждал, когда взвод солдат по команде «пли!» расстреляет его у тюремной стены.
Однажды его вывели из одиночной камеры. Шагая по пустым длинным коридорам, он был уверен, что его ведут на расстрел. И странное чувство им овладело – обреченности и вместе с тем облегчения, что все закончилось. Что это конец не только жизни, но и ожиданию смерти. Только каждый следующий шаг давался ему тяжелее. Близилась проклятая команда «пли!»…
Но привели его на второй этаж к заместителю начальника тюрьмы. Там пожилой, с пышными усами, мужчина в строгом костюме-тройке, представившийся прокурором, с каменным лицом отчеканил:
– Президент подписал указ о помиловании Станислава Ковганя с заменой смертной казни пожизненным тюремным заключением.
Пожизненное? Дантист усмехнулся. У него была твердая уверенность, что Польше столько не протянуть…
Глава 4
Хорошо обустроенные теплые казармы и аудитории достались советским курсантам в наследство от юнкерского училища, образованного еще в середине девятнадцатого века. Потом здесь было императорское пехотное училище, а при советской власти – мусульманские командные курсы, татаро-башкирская командная школа. А в 1937 году вновь вернулось название «пехотное училище». И здесь Ивану Вильковскому предстояло учиться долгие, в его-то возрасте, два года.
Он легко вошел в четкий армейский ритм. И заслужил у сокурсников славу службиста и педанта. Не было случая, чтоб он сознательно не выполнил приказ. Самоволки, беготня по падким до курсантов девушкам – это все не для него.
– Ну, ты прямо как машина, Ванюша, – подначивали его курсанты, отдыхая на травке после марш-броска с переходом в тактическую задачу.
– Нет, – качал головой Иван. – Машина – это мы все. А я только хорошо