Орудуя прикладами винтовок, солдаты сбили в кучу воющих и стонущих безумцев. Дело привычное, и ровно в шестнадцать тридцать толпу погнали через дубовую рощу к песчаному оврагу. Возглавлял своих пациентов профессор Сташевич. С подчёркнутым достоинством он шествовал впереди, бледный как смерть.

      – А этот поляк неплохо держится! Даром что шпак, – с невольным уважением констатировал фон Бравен.

      Австриец всегда лично присутствовал на окончательных стадиях зачисток. Не то чтобы этого требовал какой-то особый регламент. Нет. Просто для Генриха это было делом чести – не чураться самой грязной работы в финальной стадии. Но главное, чего старался не афишировать фон Бравен, это необычайное эмоциональное и физиологическое возбуждение, вплоть до спонтанной эрекции, посещавшее его во время массовых утилизаций человеческого мусора.

      Генрих прощал себе эту маленькую слабость, ведь он тоже человек. Высокий и стройный, в идеально подогнанном по фигуре чёрном мундире стоял он на краю песчаного оврага. Как всегда в позе, позаимствованной у фюрера: сомкнутые в замок руки чёрными перчатками прикрывают пах.

      Всё было кончено до наступления темноты. Отгрохотали пулемёты, отгремели один за другим шесть тротиловых взрывов. С чувством приятной усталости и сознанием исполненного долга фон Бравен отправился на покой в свои комнаты. Ещё вчера это была квартира директора клиники Сташевича и его супруги.

      Роскошные апартаменты – большой кабинет, мраморная ванная, а спальня просто королевская. В нише стены камин почти в человеческий рост, но с замурованным дымоходом. В центре огромная старинная кровать с высоким бархатным балдахином, ныне выцветшего, но когда-то небесно-синего колера. Стрельчатое окно во всю стену, как в старинных замках, только добавляло романтизма. Генриху такое жилое пространство ужасно нравилась. Он был давним поклонником изысканного, подлинно барочного стиля. Но едва австриец блаженно вытянулся на накрахмаленных белоснежных простынях, как до его слуха донёсся сдавленный женский крик. Звук доносился откуда-то сверху, чуть ли с крыши больничного здания.

      – Похоже, пани Ванде не угодил кто-то из моих офицеров, – стараясь быть здраво циничным, подумал Фон Бравен. – Что поделать, молодым мужчинам необходимо иногда расслабляться,