.
Читать онлайн книгу.
и городом-то его можно назвать только условно. Пришлось долго и муторно собирать документы на выезд и въезд, потому что теперь это Независимая Уральская Республика. Поселился я в заброшенном деревянном доме на окраине, подружился с бывшим питерским журналистом Сашей Поляковым и местным мансийским шаманом дядей Юхуром. Так и живу рыбалкой и охотой. Летом и осенью собираю грибы и ягоды. Много ли мне нужно. Телефона у меня нет. Раз в неделю захожу на почту и проверяю электронные письма на допотопном казенном компьютере. А неделю назад в ящике мессенджера оказалось сообщение от незнакомого абонента. С аватарки улыбалась кудрявая собака.
– Привет! Ты все еще куришь коиба?
– Неужели, это ты, Неаннасергевна?
– Я. Удивлен?
– Да, то есть, нет. Не курю. Теперь их не достать. Курю табак собственного производства. А как ты?
– Все жду, пока мой домик уйдет под воду. Осталось недолго. Метров пять, не больше. Да и бежать все равно некуда и незачем.
– Я из театра ушел совсем. Бросил все и уехал домой. Хотя какой это дом, когда нет близких. Ты все торгуешь книгами?
– Нет. На острове не осталось ни читателей, ни покупателей, и пироги есть некому. Зато я совершенно свободна. Я ухаживаю за садом и меняю фрукты на рыбу у местных рыбаков. И еще, знаешь, я только что закончила писать новую повесть, которая никогда не будет опубликована. Называется «Стеснительный Герострат».
– :)
– А собака у меня есть – не шпиц и не такса. Рыжий уиппет Нюра, это в просторечии, а по паспорту Annette de Lac Serge или, проще говоря, Анна Сергеевна.
Алина Загорская
Дядя Эйзер и дядя Пейсах
С дядей Эйзером я познакомилась тут, в Израиле. Хотя «познакомилась» – это не совсем точное слово, ведь он умер много лет назад. И тем не менее…
В первые дни репатриации все было просто замечательно – историческая родина оказалась похожей на царство божье. Кругом росли пальмовые леса, под пальмами струились реки в мраморных берегах, летали попугаи, завезенные сюда еще царем Соломоном, апельсиновые сады умопомрачительно пахли, назывались «пардесами», и я не сомневалась, что это от слова «парадиз» – рай. А в довершение сходства тут гуляли почти все, отбывшие в свое время в лучший мир – знакомые, полузнакомые, родственники знакомых. И я почти не удивилась, когда чиновница в «мисраде», прочтя мою анкету, спросила: нет ли у меня родных в Южной Африке? У ее свекрови, приехавшей из тех мест, такая же фамилия.
В Южной Африке у меня не было никого – как, впрочем, и в других частях света. У меня был только старенький папа, когда-то перебравшийся из Украины в Сибирь и с тех пор ни о какой другой эмиграции и слушать не желавший. Ему-то я и позвонила, чтобы поделиться израильскими впечатлениями, а заодно и забавным совпадением. Но это было не совпадение.
Вообще в моей семье от меня все скрывали – и про советскую власть, и про Сталина с лагерями, и даже то, что еврейкам