Дольче вита с риском для жизни. Марина Серова
Читать онлайн книгу.
овут Евгения Охотникова, и я телохранитель».
Чтобы вы понимали, рожденные мозгом ассоциации вполне закономерны, ведь что в первом случае, что во втором названная характеристика, в числе прочего, еще и диагноз. Болезнь в обоих случаях не смертельна, но всегда опасна и неизлечима. Ибо, если ты алкоголик, это навсегда. Если женщина-телохранитель – тоже. Это мужчины попадают в нашу профессию разными путями, мы же – исключительно по зову сердца.
Знаете, почему представители сильного пола чаще всего начинают «торговать» телом, подставляя его под пули? От безысходности! Когда ни специальности на руках, ни понимания, чем хочется заниматься, зато полно силы и самонадеянности, обучение в школе телохранителей кажется единственно верным решением. Как правило, попавшие в профессию таким путем «горе-охранники» полагают, будто навыков, полученных в детской секции единоборств, достаточно, чтобы обеспечить клиенту безопасность. Натирая до блеска выданный в армии значок «отличника боевой подготовки», ловя в зеркале отражение квадратных плеч и подбородка, они едва не лопаются от гордости, считая, что боженька подарил им пропуск на вершину телохранительского успеха. И знаете что? Они не так уж и не правы. Богатеньких параноиков, которым, кроме собственной тени, ничего не угрожает, вокруг пруд пруди. И поди приставь к каждому из них по профессионалу. Зато «пупсов в черных костюмах» (как я их про себя называю) на всех хватит. Поигрывая желваками и мускулами, они в перерывах между разгадыванием сканвордов умело создают видимость серьезной работы и… оказываются совершенно бесполезными в условиях реальной опасности.
Только не поймите меня неправильно! Моя речь совсем не про шовинизм – в нашей профессии немало и других мужчин. Смелых, умелых, грамотных – тех, кого в телохранители привело призвание. Просто в случае сильного пола так бывает не всегда, в случае слабого – почти не бывает иначе.
Согласитесь, трудно представить барышню, которая бы от нечего делать стала подставлять свое тело под удар, а то и под пули. В обстоятельствах, когда не знаешь, чем заняться, девушки обычно ставят на удачное замужество. В крайнем случае соглашаются на любое. Редкая (я бы сказала исключительная) дама, выбирая между кухней и тиром, предпочтет последний.
Потому и выходит, что женщин среди телохранителей наберется от силы десять процентов. Зато что это за проценты! Сливки охранного общества. Лучшие из лучших! Не случайно у меня от клиентов отбоя нет. И это в мирном и тихом Тарасове, где конкуренция в нашей профессии почти так же высока, как и зарплата мэра.
Нельзя сказать, будто я с детства мечтала о такой судьбе. По малолетству, было дело, грезила о карьере киноактрисы, но, спасибо отцу, направил на путь истинный. Прозорливость ли его сыграла роль или виной всему банальная случайность, но участь моя оказалась предопределена, стоило мне переступить порог спецшколы. Оказалось, что я универсальный солдат, «заточенный» на выполнение важных спецопераций и невыполнимых миссий. Отдав после Ворошиловки долг родине, я начала работать на себя, что и делаю с успехом вот уже многие годы. От детских грез остались только воспоминания и любовь к кинематографу.
Без ложной скромности – я профи, который, правда, вот уже целых три часа как безработный. Что, впрочем, меня нисколько не печалит. Скорее наоборот. Отосплюсь, отъемся тетушкиными пирогами, может, даже до салона красоты доберусь. Женщина я или кто?
Хлебнув шампанского из пузатой бутылки, я с удовольствием потянулась, разминая затекшие мышцы.
Оранжевый диск солнца поднимался из-за горизонта и освещал полусонный Тарасов. С крыши, на которой я сидела, свесив ноги вниз, он представлялся архитектурной моделью, наподобие тех, которые делают застройщики или студенты архитектурных вузов. Крохотные, похожие на картонные коробки дома, обрамленные редкой зеленью и перемежавшиеся электрическими и фонарными столбами, выглядели нежилыми и неживыми, и только неизменный спутник практически любого российского города – красно-белые заводские трубы, лениво выпускающие в небо серые облака дыма, – оживляли застывший утренний пейзаж.
Я снова сделала глоток и закашлялась из-за ударивших в нос пузырьков. Как там у классика советского кинематографа? «Шампанское по утрам пьют или аристократы, или дегенераты»? Допустим, дегенератом меня и с натяжкой не назовешь, выходит, я особа голубых кровей.
С другой стороны, и утро у меня ведь номинальное. Скорее продолжение ночи. Вон как у тех друзей. Я посмотрела вниз, туда, где возле подъезда сидела вечная компания «философов». В предутренней тишине их голоса звучали особенно громко.
– Я тебе говорю, это тема! Писатель – огонь!
В этом месте я чуть бутылку не уронила, чудом в последний момент поймала в воздухе.
А «литературовед» между тем продолжал, щедро пересыпая свою речь отборнейшим русским матом.
– Я же в Интернете, знаешь, спец. Нашел его и оторваться уже не мог! Такие стихи! Вот только как зовут, запамятовал. Помню, нерусский.
– Азербайджанец, что ли? – Речь его собеседника показалась мне более твердой.
– Не, не он, – раздраженно ответил читатель.
– Сириец,