Настоящий расцвет Кисловодска начался с 1896 года, когда в этот курортный посёлок была проведена железная дорога. В уютных вагончиках, под грохот колёс и присвист «чугунки», на Кислые Воды хлынули не только больные, искатели развлечений, любознательные путешественники, но и бизнесмены, ибо возникла острейшая проблема жилья в летний сезон. Любители «нетрудовых доходов», как теперь называют квартиросдатчиков, с появлением железной дороги получили возможность доставлять строительные материалы и всё необходимое для оборудования гостиниц, частных пансионатов и собственных дач.

      Жителей Кисловодска в те времена можно было разделить на своего рода три категории: первопереселенцы крепостного форштадта солдатской слободы, крепостного переулка и крепостных улиц. В этом районе кроме отставных солдат селились отставные офицеры и, после них, их потомки. Позднее некоторые из отставных генералов приобретали в этом районе земельные участки со старыми турлучными хатами и строили на их месте добротные дома, усадьбы. Так, например, известным отставным генералом Дундуковым был выстроен большой кирпичный дом против теперешней курортной клиники, где после его смерти жила вдова Дундукова, и улица эта называлась Дундуковской.

      На территории второй солдатской слободы, напротив дома генерала князя Дундукова-Корсакова, рядом с дачей полковника Д.О. Аглинцева (старое здание санатория «Узбекистан»), купил себе участок с тремя приземистыми хатками служивых отставной генерал от артиллерии Николай Александрович Ярошенко – знаменитый художник-передвижник.

      Ярошенковские субботы с музыкальными и литературными вечерами были известны всей передовой интеллигенции России того времени. Здесь читали свои произведения Лев Толстой, Чехов, Бунин, Короленко, Успенский, Коста Хетагуров. Нелегально посещали кисловодский дом Ярошенко известные политические деятели, такие как друг Карла Маркса Лопатин (первый переводчик его «Капиталла») и другие. Ярошенко с глубоким уважением относился к Лопатину и писал его портрет.

      Интернационалист в душе, Николай Александрович любил горцев. Среди карачаевцев, балкарцев, кабардинцев, осетин у него было много кунаков. Достаточно было любителю верховой езды, русскому генералу, облачённому в мирные гражданские одежды, появиться в каком-нибудь ауле, как аксакал одним взглядом давал понять стоявшим рядом сыновьям или внукам, что лучший барашек должен быть подан почётному гостю.

      Другой талантливый представитель Кавказа кабардинец Ислам Крымшамхалов стал ближайшим кунаком Ярошенко. Николай Александрович ездил в Теберду со своим другом Коста Хетагуровым и соседом по дому, отставным полковником Аглинцевым. Дядя Ислама Крымшамхалова Исмаил Урузбиев был давним кунаком и приятелем полковника Аглинцева.

      Ярошенко возил с собой в Теберду и Домбай своих столичных друзей-художников, которые вместе с ним не только любовались красотами царственной природы гор, в особенности