Система социальных ограничений. Владимир Михайлов
Читать онлайн книгу.
законы не тождественны необходимости, но при этом универсальны и «суть самые глубокие механизмы социальных явлений» (165, с.79). Именно эти объективные и неискоренимые в силу их объективности и независимости от воли людей законы – источник всех зол и бед человечества и помеха построению идеального общества. Таким образом, пройдя через свободу воли людей в выборе этих «законов» и их несоответствие необходимости мы снова упираемся в детерминизм, с которого и начали их исследование. Подобная «закольцованность» сознания, блуждающего по замкнутому кругу не может являться подходящей основой для исследований. Наука должна открывать и постигать новое знание, а не возвращаться по кругу к своей исходной точке без приращения знаний. Подобное «блуждание по кругу» является имитацией подлинного мышления и исследования.
В целом концепция социальных законов А. А. Зиновьева представляется мне во многом надуманной и противоречивой. Задолго до А. А. Зиновьева В. Ф. Эрн писал: «Вещь, отрешённая от всех иррациональных моментов, может браться рационализмом лишь в узких пределах её механических свойств. Отсюда рационализм неизбежно исповедует: а) механистическую точку зрения не как метод только, но и как последнее объяснение космической жизни и b) связанный с этим универсальный детерминизм» (483, с.291). В этой связи естественно задаться вопросом, насколько методологически грамотно и правомочно объяснять общество исходя из редукционистско-ограничительной механистической парадигмы, как это делает А. А. Зиновьев, при том, что ещё Ф. Энгельс наряду с механической формой движения выделял социальную? Конечно же, явления не следует объяснять исходя лишь из «узких пределов их механических свойств». Редукционизм вообще не является методом познания, так как не расширяет, а суживает, ограничивает знание о мире, являясь методом создания невежества, а не знания и имитацией исследования чего бы ни было. Редукционизм можно, на наш взгляд, даже квалифицировать как ложную методологию познания, практикуемую инквизиторско-полицейской лженаукой.
Более серьёзную попытку обосновать наличие социальных законов представляют работы В. М. Бехтерева (48) и А. А. Давыдова (146). В. М. Бехтерев рассматривал законы общества как проявление коллективных рефлексов, как более сложный вариант физико-механистических законов. Он выводит 23 физико-механистических закона общества, которые, однако, оказываются общефизическими, а не чисто социальными. При этом возникают вопросы, насколько уместным является редукция общества к природе и даже физико-механическим взаимодействиям мёртвых тел, а также каким образом регулируются противоположные и несовпадающие законы в системе В. М. Бехтерева? Ответов на них этот исследователь не даёт. А. А. Давыдов даже выводит математическую формулу «закона свободных действий людей»33 (146, с.109). Однако в самом определении этого закона можно усмотреть логическое
Это опять та же «бездумная наука» М. Хайдеггера играющая бессмысленными словами Н. Н. Вашкевича.