Нужно упомянуть ещё о нескольких данных из жизни этого «незаурядного» екатеринбуржца. Он служил в Миассе, Златоусте, с 1869 года был управителем уже упоминавшихся Берёзовских золотых приисков, а в 1879 году переведён на должность чиновника особых поручений по технической части при Главном начальнике Уральских горных заводов в Екатеринбурге. Вышел в отставку он в 1881 году, как раз к окончанию строительства своей усадьбы на Вознесенском проспекте.

      Член Екатеринбургской городской думы, он активно участвовал в деятельности Уральского Общества Любителей Естествознания. Так в «Каталоге Урало-Сибирской научно-промышленной выставки 1887 года» его указали как один из экспонентов. В одном из выставочных павильонов была представлена «редикорцевская» коллекция костей доисторических животных, доставленных из разных мест Урала. Это собрание стало впоследствии основой палеонтологической коллекции Свердловского краеведческого музея.

      Но, в октябре и ноябре 1898 года в городе Екатеринбурге судебный следователь второго участка обвинил двух городских обывателей в предъявлении якобы подложных векселей. Разразившийся после этого заурядный, на первый взгляд, скандал стал самой заметной историей дореволюционного Екатеринбурга. Оказалось, что «уважаемый» Иван Иванович оплачивал многочисленные «запретные» утехи векселями, к тому же и являвшимися поддельными. Но даже это было не «главным». Сначала дружбу владельца знаменитого особняка и местных торговцев и обывателей воспринимали как «отношения» для пьянства и разврата с девицами.

      Разболтали всю историю по городу местные «жрицы любви». Как поясняла позже «девица» Новопашинцева: – Они возятся друг с другом часа по три – хуже скота…

      Более бедные «знакомые» Редикорцева в итоге стали вымогать с него деньги. А однажды, в один из таких приходов молодой жиголо польстился на дорогую безделушку – очки Редикорцева в золотой оправе. Статский советник, видевший уже не так хорошо, как в молодости, пропажу таки заметил. Этот факт и стал началом конца. Разругавшись с прежними знакомыми, владелец особняка запретил их пускать в дом, в частности Тимофея Пинигина и Ивана Шилкова. Как впоследствии призналась Анна Клопова – экономка Редикорцева бывшие его любовники начали «скандальничать и конфузить «хозяина», а, именно, наклеивать на ворота его дома записки скабрезного содержания, посылали угрожающие письма, выбивали стекла в окнах и распространяли слухи.

      Как и с другими «кредиторами» Редикорцев планировал