Первые шаги в православном храме (двенадцать совместных путешествий). Елена Тростникова
Читать онлайн книгу.
методистского пастора, который сам ко мне пришел и сказал: “Знаете, мой сын почти глухой. Он ходит к вам в церковь, потому что у методистов все построено на слове: пение и проповедь; а у вас что-то происходит, и он смотрит и понимает, что происходит. Можете ли вы его принять?”. Я его тогда подготавливал; читать он умел и сколько-то слышал, говорил с большим трудом, то есть мне пришлось учиться его понимать, а не ему – меня. Для него православная церковь оказалась церковью, в которой он может молиться, потому что он как бы мог молиться глазами, уши ему не были нужны. Когда он познакомился со значением нашего богослужения, он за ним мог следить глазами, зная: теперь я на таком-то или таком-то месте.
А есть другой тип людей, которые пришли к Богу не обязательно через церковь, а через какой-то внутренний опыт и для кого церковь может оказаться родным домом.
Но для некоторых то, что происходит в Церкви, оказывается настолько сложно и порой чуждо, что это им мешает в духовной жизни. Я думаю, что такие люди имеют полное право быть верующими, жить духовной жизнью на том уровне, и на том основании, и в таком виде, в каком они живут. В какой-то момент они через свой внутренний опыт, может быть, уловят опыт других людей, который смогут разделить с ними в храме, в Церкви, в молитве. Но нельзя говорить: “Раз он не ходит в церковь, он не наш” или: “Он ошибается, неправ”. Я думаю, что люди приходят к вере очень различно в этом отношении. И меня несколько пугает то, что часто происходит в Русской Церкви: людей стараются научить, как себя вести, тогда как надо было бы им говорить: “Веди себя, как хочешь (ну, в пределах разума или приличия), и жди, чтобы в тебе родились такие чувства, которые сделают для тебя естественным то, чего Церковь от тебя ожидает и что верующие делают”. Святой Августин в своих писаниях говорит: “Научись любить и делай, что хочешь”. Это не означает, конечно, произвола, это не значит: “Бесчинствуй, развратничай”. Но это значит: не заковывайся сначала в форму, потому что она тебя задушит, если это не естественная твоя форма.
Я знаю, например, людей, которые были неверующие, потому что думали, что быть верующим значит быть некультурным, и вдруг, прочитав то или другое произведение, скажем, Достоевского, обнаружили, что можно быть высококультурным человеком, с большим умственным размахом, и будучи верующим. И это им помогло, они перестали стыдиться быть верующими. Есть другие люди, которые обнаруживают в себе какой-то внутренний голод по чему-то, что нематериально, невидимо, обнаруживают неосязаемый мир. Они решаются питать эту свою нужду всем, что может ее напитать: какой-то молитвой, каким-то переживанием хотя бы в природе, какими-то переживаниями от чтения той или другой литературы. В них развивается, зреет внутренняя духовная жизнь, и, встретивши Евангелие или человека, который может им Евангелие передать (не научить словами, а как-то перелить из души в душу), обретают Христа и идут дальше. Пути очень разные»[4].
«И каждый храм – ваш, здесь, и наш убогий храм тогда, и тысячи других храмов – является