Русь летописная. Валерий Демин
Читать онлайн книгу.
из нас совершить? Ведь если кто и дерзнет сделать это, тогда же и смерть узрит, а дождя уж не увидит до [самой своей] кончины”.
Отвечал же им Философ: “Бог о вас говорит в Книгах, как же вы его отвергаете? Ведь Исаия от лица Господня вопиет, говоря: «Иду я собрать все племена и народы, и придут, и увидят славу мою, и положу на них знамение, и пошлю из спасенных от них к народам: в Тарсис и Фулу, и Луд, и Мосох, и Фовел, и в Элладу, и на острова дальние, где не слышали моего имени, и возвестят славу мою народам». И снова говорит Господь Вседержитель: «Вот пошлю я рыболовов и охотников многих на холмах и скалах каменных изловить вас. Познайте, братья, Бога, сотворившего вас. Вот – Евангелие Нового Завета Божьего, в котором были вы крещены»”. И так, сладкими словами уговорив, приказал им срубить дерево и сжечь его. Поклонился же их старейшина и подошел поцеловать Евангелие, а за ним и все (остальные). И, взяв белые свечи у Философа, с пением пошли к дереву, и, взяв топор, ударил Философ тридцать три раза и приказал всем срубить с корнем и сжечь его. В ту же ночь пошел дождь от Бога. И с радостью великою похвалили Бога, и Бог сильно возрадовался этому»[3].
Что же это за такой «тульский народ»? Никто и никогда толком объяснить не мог – ни богословы, ни ученые-комментаторы. Высказывались робкие предположения, что, возможно, «тульцы» имеют какое-то отношение к таврическому городу Фулле (в районе современного Коктебеля), где непродолжительное время процветала греческая колония. Но такая версия ничего не прибавляет к знанию (точнее – к незнанию) о загадочном «тульском народе», ибо в житии о нем говорится как о народе языческом, а в Фулле находилась христианская община и одно время даже существовала собственная епархия. Кроме того, в «Житии Константина Философа» говорится не о жителях города, а о целом народе, на худой конец – о некрещеном племени дендропоклонников (между прочим, в болгарском тексте «Жития» именно так и сказано – «племя», а не «народ»).
Я бы рассудил иначе: не «фульское племя» названо так по имени греческого города Фуллы, а наоборот – византийская колония (просуществовавшая здесь сравнительно недолго) получила название по местности, издревле (во всяком случае, до появления здесь греков) занимаемой никому не известным «тульским народом». Вот только почему неизвестным? Очень даже известным! Туле (откуда и «тульский народ») – это автохтонное название Гипербореи – древнейшей северной территории в акватории Ледовитого океана и праматери мировой цивилизации, которая погибла в результате глобального катаклизма и резкого похолодания не позднее XII тысячелетия до н. э. Уцелевшие гиперборейцы-тульцы (в основном с окраинных континентальных территорий) постепенно мигрировали с севера на юг, где положили начало многим современным культурам и народам. Одним из осколков гиперборейцев-тульцев и был поклонявшийся священному дубу «тульский народ», с которым Константин Философ столкнулся на обратном пути «из хазар в греки»[4].
Именно
Перевод Б. Н. Флори.
Житийный рассказ о «тульском народе» представляет собой типичную механическую вставку в старославянский текст, слабо увязанную с предшествующим и последующим изложением. Чисто формально она оказалась сопряженной и с посещением Кириллом-Константином Херсонеса при возвращении в Царьград, хотя именно это и породило предположение, что «тульский народ» обитал на Таврическом полуострове. Если же отнестись к загадочному фрагменту как ко вполне самостоятельному тексту, то из него совсем не следует, что «тульцы» проживали в Крыму. Владения Хазарии простирались вплоть до центральных областей современной России, и, следовательно, «тульский народ» мог проживать где угодно. Хазарский маршрут Константина Философа в его «Житии» очерчен общо, потому-то и столкнуться с «тульцами» будущий создатель славянской письменности мог где угодно. Кроме того, развесистый одинокий дуб – для Крыма дерево не характерное, черешня же, хотя теплолюбивое растение, произрастает вплоть до Прибалтики.