Крест поэта. Валентин Сорокин
Читать онлайн книгу.
и они вынуждены будут бежать или их заставят бежать».
На моей на родине
Не все дороги пройдены.
Вся она высокою
Заросла осокою.
До чего нам, русским, да и не только русским, а представителям иных племен и народов несчастного нашего Отечества знакомы термины: «закрыть», «задержать», «выдворить», «меньшинство», «заставить», «бежать», «выставить», «уничтожить», «в лагерях», «беженец» и т. д. Как вчера – дзержинские, ягоды, менжинские, ежовы, берии, как сегодня – слепые от кровавой тошноты сионисты, свои и закордонные, воюют за великий Израиль – от Нила до Евфрата… Ишь – меньшинство?!
Павел Васильев муками поэта, зоркостью поэта предсказывал:
– Спи ты, мое дитятко,
Маленький-мал.
Далеко отец твой
В снегах застрял,
Далеко-далешеньки,
Вдалеке,
Кровь у твово батюшки
На виске.
Спи ты, неразумное,
Засыпай,
Спи, дите казацкое,
Баю-бай.
Нас, русских, расказачивали, раскрестьянивали, нас, русских, арестовывали, допрашивали, выселяли, раскулачивали, судили, расстреливали чужие палачи, опирающиеся на «доморощенных» русских палачей, интернациональная банда – зарыла лучшую, наиболее здоровую, духовную и дисциплинированную часть русского народа.
На земле не было такого: не ликуешь, встречая Советы, не записываешься, улыбаясь от счастья, в колхоз, не хвалишь Троцкого, Свердлова, Ленина, Сталина – под пулю, как царскую нечисть, как саботажника?
А ныне: не лаешь на Советы, не выбегаешь, матерясь, из колхоза, не громишь коллективы предприятий, не хвалишь капитализм и США – враг перестройки. Железные негодяи.
Евгений Долматовский и Сергей Поделков выучили десятки молодых поэтов… Маргарита Алигер – занозистая демократка, жалящая «сталинистов» переделкинского местечкового региона. А Иосиф Уткин погиб. А Джека Алтаузена умыкнула гибель. Каганович не помог Мандельштаму, а Молотов – Васильеву. «Правда» смямлилась…
Я говорю «евреи» – не о еврейском народе, говорю «русские» – не о русском народе. Пусть «еврейско-русская сионо-демократическая мафия» прекратит терзать патриотов. Свердлов ссунут с пьедестала. А Горбачев – первый немец. Фриц. Ельцин в ценах увяз. Шеварднадзе мелькает над пропастью пороха на Кавказе. Бурлацкий и Катушев стушевались… Коротич и Гангнус не вылазят из Америки, доят ее. Александр Яковлев милосердием прикрылся. У них, не русских, не мутит желудки от чужих сливок, полученных за русскую нищету и слезы.
Братьев Павла цапнуло тюрьмой, войной, смертью. Мать – смолкла в клевете и голоде. А ее мать, бабушка Павла Васильева, без гроба зарыта. Досок не нашлось. В одеяло завернули в разоренном гнезде. Раиса Максимовна ожерелья и перстни прячет, дачи и виллы изучает, загибая и гребя пальчиками, а бабушка Павла Васильева лежит, в одеяло завернутая и оскорбленная, и сурово спрашивает:
«Вы, русские и не русские нехристи, вы, русские и не русские предатели моей измученной