Комплекс Наполеона. Марина Серова
Читать онлайн книгу.
нам всем завидовала просто! У остальных-то все в порядке: у кого семья, дети, мужья, у кого любовники. А она вечно одна, зачуханная и убогая. Ох! – Валерия Георгиевна покачала головой. – Хотя мне ее, признаться, жалко было. Ну что себя заживо хоронить в ее-то возрасте? Мне бы сейчас ее годы – о-о-ой!
В этом последнем протяжном «о-о-ой» прямо-таки слышалось: «Вот уж я бы оторвалась на полную катушку!»
«Странно, что женщина с таким складом характера выбрала для себя работу воспитателя, – подумалось мне. – Коллектив сплошь женский, да еще и дети…»
– А у вас самой дети есть? – поинтересовалась я.
– Дочь, – коротко ответила Сокольникова. – Взрослая уже, пятнадцать лет.
– Валерия Георгиевна, расскажите, пожалуйста, о той ночи, когда произошла трагедия, – попросила я.
– Да про ночь-то и рассказывать нечего, все, как обычно, – быстро проговорила Сокольникова. – Все уже утром выяснилось, уже когда и заведующая, и другие воспитатели пришли. Я уже домой собиралась, сменщица моя пришла, директриса явилась, а тут вылетает Никишина с бешеными глазами и орет: «Кошмар! Ужас! Сережа умер!» До сих пор помню, как она завывала, у меня аж мороз по коже прошел. – Сокольникова передернулась. – Ну, естественно, мы побежали, проверили – действительно мертвый, холодный уже совсем. Милицию пришлось вызывать, хотя Ада до последнего тянула, все тряслась. Приехали, всех опрашивали, все осматривали… Я домой только к вечеру попала, и это после суток работы!
– И тогда вы не заметили в поведении Варвары Михайловны ничего необычного?
– Да нет, – глядя в сторону, ответила Валерия Георгиевна. – Она вообще со странностями, так что… Да и не до нее всем было, всех смерть Губанова взбудоражила. Это я уж потом, дома, прикинула, что кому же, кроме нее…
– А ночью вы ее видели?
– Да, она спала на кушетке, я мимо проходила, в туалет.
«Если Никишина действительно задушила мальчика, то при ее взвинченных нервах ей трудно было до утра сохранять спокойствие и молчание. Да еще и спать. Или она сама не знала, что задушила его, и поняла это только утром?»
– А что вы можете сказать про Сережу Губанова?
– Да мальчишка как мальчишка! – отмахнулась Сокольникова с какой-то досадой. – Ну, любил пошалить – а кто не любит? Ему же девять лет всего было! Простительно для ребенка. Господи, они же дети, тем более брошенные, надо же с пониманием относиться, с лаской, – и Сокольникова улыбнулась.
Улыбка показалась мне натянутой, и вообще, по тону, с каким она сама разговаривала с детьми, у меня не создалось впечатления, что Валерия Георгиевна переполнена к ним таким чувством, как ласка. Она просто выполняла свою работу – может быть, и исправно, но без души. И вообще, я была уверена, что Сокольникова неискренна со мной. В чем-то она явно кривила душой, не высказывала своего настоящего мнения, и делалось это, видимо, в угоду себе. Только чего ей за себя-то опасаться? Только потому, что она была дежурным воспитателем в ту ночь и не уследила за ребенком? Но их функции с Никишиной были