Хаген проигнорировал сообщение. Он вообще перестал замечать что-либо, кроме поверженного соперника. Глупая рожа, стеклянный взгляд, струйка крови из разбитого носа. Всё это стало символом мести за годы унижений. В его лице Майк видел и рыжего Дэнни, и дальнобойщика, с которым сбежала Джесс, и доктора, который с фальшивым сожалением отказался лечить маму, и менеджера банка, не одобрившего кредит, и тысячи лиц всех тех, кто унижал, смеялся и бил Хагена на протяжении его жизни.

      Наконец-то Хаген нанёс ответный удар! Наконец-то враг повержен. Наконец-то…

      Майк почувствовал, что в его плечо вцепились тонкие женские пальцы. Сквозь гул, который стоял в ушах, прорвался голос Лексы:

      – Майк! Майк! Прекрати! Майк!

      Красная пелена исчезла. Хаген обнаружил, что сидит верхом на Горецки. Вместо лица у того кровавая лепёшка. Красные брызги стекали по крылу бежевой «Тойоты» Лексы. Хаген испуганно поднялся:

      – Я… я… он… умер?

      Лекса присела и пощупала пульс. Поднялась:

      – Жив. Что ему сделается!

      – Надо бы скорую…

      – Я уже вызвала.

      Девушка открыла дверь своей машины:

      – Поехали отсюда.

      – Но… но… он. Надо дождаться…

      Лекса смерила Хагена взглядом:

      – Чувак, ты меня удивляешь. То ты вонючий задрот, то хладнокровный боец, то снова задрот. Ты уже определись.

      Хаген кивнул. Оттащил Горецки к бордюру. Аккуратно расположил на траве возле знака парковки. Лось пришёл в себя. Попытался что-то сказать, пуская кровавые пузыри.

      – Прощайте, мистер Горецки… Простите…

      Хаген быстро отбежал и сел на переднее сиденье «Тойоты».

      Когда они выехали с парковки, туда как раз сворачивала «Скорая помощь», оглашая окрестности воем сирены и освещая все вокруг сине-красными бликами.

      Проводив взглядом скорую, Хаген откинулся на сиденье. Лекса приглушила музыку и спросила:

      – Тебе куда?

      Хаген назвал адрес боксёрского зала Очоа. Лекса кивнула и свернула на нужную улицу:

      – Ну, Майки, расскажи, что произошло? Ты всегда умел так драться?

      – Хотел научиться всю жизнь, но начал недавно.

      Хаген удивился, что больше не заикался при разговоре с Лексой. Может, баф ещё не прошёл? Отсюда и уверенность и сила духа? Он опустил солнцезащитный козырёк, на обратной стороне которого было зеркало. Пригладил волосы. Заметил, что лицо покрыто каплями крови.

      – Салфетки в бардачке, – сказала Лекса.

      Хаген принялся вытирать щеки.

      – Сказать, что ты меня удивляешь, значит ничего не сказать, – продолжала Лекса. – Как вообще можно вырубить одним ударом такого здоровяка? Ты настолько его ниже, я видела, как тебе пришлось встать на цыпочки, чтоб дотянуться.

      – Дело не