А потом, почти без перехода, они оказались среди камней, деревьев и высокой травы, рядом с большим озером. То, что много столетий спустя станет потом звездным валуном, ныне представляло собой небольшую каменную горку. За камнем высилась роща из папоротников и огромных раскидистых деревьев, незнакомых мальчику. Перед камнем вместо долины, как в Когда Чарльза Уоллеса, до самых холмов раскинулось сверкающее под солнцем озеро. Между камнем и озером вдоль берега полукругом выстроились странные хижины из камней и шкур – полудома, полушатры.

      Перед постройками кипели жизнь и смех: мужчины и женщины ткали, лепили из глины горшки и миски, расписывали посуду яркими геометрическими узорами. Дети играли у края воды, плескались и пускали блинчики.

      Какой-то мальчик сидел на скальном выступе и обстругивал острым камнем древко копья. Он был загорелым и худощавым, с блестящими волосами цвета воронова крыла; его темные глаза блестели, как вода в озере. Скулы у него были высокие, а губы – полные и яркие. Мальчик сосредоточенно трудился. Он посмотрел на искрящуюся поверхность озера и принюхался к запаху рыбы. Потом вернулся к своему занятию, но ноздри трепетали почти непрерывно, как будто он вдыхал зелень травы, синеву неба, запах красной крови животных в лесу. Казалось, мальчик не замечает единорога, стоящего на каменном склоне прямо перед ним, – ну или воспринимает прекрасное существо как нечто само собой разумеющееся. Гаудиор сложил крылья, и они сделались невидимыми; рог сиял ровным светом.