Через три дня Бьёрн подошел к Ольге, когда она, дрожа, стояла на камне и обсыхала на утреннем ветерке после утреннего короткого заплыва по Реке.

      – Сегодня едем на тот берег, – он махнул рукой в сторону ущелья на другом берегу Реки, напротив лагеря. – Через час приходи к лодке. Захвати меч, – Ольга кивнула.

      Треск бензинового мотора казался нестерпимо варварским, чужеродным на первобытном звуковом полотнище Долины, но другим способом попасть на другой берег Реки Ольге пока было не под силу. Лодка причалила к берегу намного ниже по течению относительно того места, откуда они отплыли, и Ольга в очередной раз мысленно восхитилась мощью Реки и с опаской подумала о необходимости в ближайшее время переплыть ее силой собственного тела.

      Вытащив лодку на берег, Бьёрн повернулся спиной к Реке и посмотрел на склон горы.

      – Мы пройдем по ущелью, – сказал он. – Здесь есть множество троп для туристов и пастухов, но мы пойдем по той, которая им не показывается. Смотри внимательно по сторонам. Здесь могут быть Тени. Впервые я столкнулся с одной из них именно здесь.

      Ольга кивнула. Бьёрн вытащил меч и двинулся по едва заметной тропинке вглубь ущелья, поросшего невысокими, причудливо искривленными деревьями. Ольга шла за ним, смутно понимая, что со своего берега Реки она все это время видела совсем другие деревья – не настолько изогнутые, не с такими голыми стволами и выползающими на поверхность узловатыми корнями.

      Почва под ногами стала влажной, затем зачавкала, и наконец между камнями зазмеился ручеек. Ольга отметила еще и эту несообразность: если смотреть от лагеря, получалось, что ручей бежит в сторону повышения рельефа, однако на самом деле ручеек убегал в постепенно углубляющееся миниатюрное ущелье с пологими склонами. Серебристая, рассыпающаяся искрами струйка почти скрывалась в зарослях ярко-зеленой травы. Через пару сотен шагов ручей расширился до размеров небольшой речушки, высота склонов ущелья достигла человеческого роста. Бьёрн шел по правому берегу ручья, внимательно смотря по сторонам, и наконец, кивнув сам себе, резко свернул вправо. Ольга посмотрела ему вслед. Проход в склоне ущелья был практически не виден, его скрывали ветви и пучки высокой травы, и вода блестела так, что сфокусировать взгляд и заметить ответвление тропы было практически невозможно. Тряхнув головой, Ольга нырнула в проем.

      Открывшаяся ее взгляду картина заставила ее замереть на месте. Абсолютно круглая, идеально ровная площадка метров двадцати в поперечнике была настолько же неуместной среди скал и валунов, как если бы она была покрыта персидским ковром. Здесь же вместо ковра под ногами была нежно-зеленая мягчайшая трава. Посреди площадки возвышалась уже знакомая Ольге кучка белых камней