Глава 1.Тайны тети Вероники

      На маленькой кухне  Вероники Гамильтон шипел чайник-свисток. Симон, протирая заспанные глаза, вышел из спальни и бухнулся на диванчик, опустив ноги на мягкий пуфик под столом. Несмотря на то, что его тетя строго соблюдала режим дня, и завтракала в одно и то же время, в отношении Симона она всегда делала послабление. Женщина старалась соблюдать порядок во всем, но единственный племянник, сонный и взлохмаченный, умилял ее настолько, что она дозволяла ему даже забираться на диванчик с ногами. Конечно, без тапок.

      – Доброе утро, совеныш! С Днем Рождения! Тебе двенадцать, возраст серьезный, верно? – улыбнулась Вероника, выкладывая горячие вафли на чистую тарелку. Она кинула взгляд через плечо, собираясь спросить, помыл ли он руки, прежде чем сесть за стол, но так и застыла, глядя на мальчика.

      Тот, не смущаясь ее взгляда, нетерпеливо постучал вилкой по столу, намекая, что не откажется от горячих вафель:

      – Спасибо, тетя Ника.

      – Симон, очки и шарф на тебе… Они же… принадлежат Джону?! Ты опять лазил на чердак, хотя я строго-настрого запретила? – тетя резко опустила тарелку с вафлями на стол, так что зазвенели чашки и блюдца, приготовленные для утреннего чаепития.

      Мальчик растер виски, подражая одному клиенту тетушкиного магазина канцелярских товаров, который перед покупкой долго смотрел в кошелек, вздыхал и лишь затем расплачивался.

      – Ты давно пообещала мне, помнишь? Когда буду старше, ты отдашь мне вещи родителей и расскажешь правду о том, что случилось во время их экспедиции в июне, десять лет назад.

      – Мальчишка! Нос не дорос старших учить! Сначала повзрослей, получи образование и заработай денег, а потом беспокой единственную тетю! Как ты вообще пробрался на чердак?! Сломал замок? Хочешь две недели сидеть дома без сладкого, телевизора, мобильного, игр и интернета? Ты хоть понимаешь, что у твоего отца было очень слабое зрение, намного хуже, чем твое? Будешь носить эти очки и дальше, потребуется операция на глаза! – побушевав, тетя смягчилась. Ее колени все еще мелко дрожали, и она без сил  опустилась на краешек углового дивана.

      Симон почувствовал себя пристыженным. И, правда, может, и не стоило, сегодня копаться в семейных тайнах? Ему вспомнилось, о чем частенько вполголоса болтали соседи. Вероника долго работала в Красном Кресте и собиралась уехать в Африку,  волонтером. Однако трагедия, унесшая жизни родителей Симона, заставила ее поселиться в городке Чатем под Лондоном, открыть собственный магазинчик. С мужчинами у тети Ники не сложилось, она для них слишком гордая и независимая. Поднимая  двухлетнего ребенка в одиночку, Вероника Гамильтон чувствовала себя вправе решать за него любые вопросы. И если она считала, что какую-то информацию лучше утаить, то так и поступала.

      – Тетя Ника, я закрывал вчера магазин и… не удержался… стащил ключ от чердака из общей связки. Прости, – хмуро отозвался Симон, покраснев от унижения. Нет, тетя никогда его не била, но порой ее длительные отповеди действовали на него хуже, чем удары уличных мальчишек-хулиганов. Тете удавалось надавить на самые больные мозоли, например, на жалость.

      Вероника устало вздохнула. Сколько раз она обещала себе, что начнет этот разговор с Симоном. Ей хотелось убедить его в том, что не стоит ворошить прошлое. Но как сделать это и утаить правду? Возможно, она бы собралась, наконец, с духом и все рассказала, но не в день рождения любимого племянника.

      «Как же он не понимает, что я защищаю его от опасностей этого мира! Откуда такое упрямство! Ему нравится меня расстраивать? Его не волнует, что он испортит праздник и себе, и мне?»

      Всем видом выражая неудовольствие, Вероника налила племяннику свежего кофе. Затем поставила на стол вафли, подхватила самую верхнюю, еще горячую, и задумчиво начала жевать, запивая апельсиновым соком. Симон проигнорировал ее очередную попытку «замолчать проблему».

      – Тетя, хотя бы в мой День рождения, скажите правду. Кого вы боитесь?

      – Никого! – гневно вспыхнула женщина, комкая фартук на коленях.

      – Тогда вы не вздрагивали бы каждый раз, когда я говорю о папе и маме. И не запрещали бы трогать их вещи!

      Мисс  Гамильтон молчала ровно минуту. Затем хмуро кивнула:

      – Сегодня я собиралась отвезти тебя в Лондон. Сходить в кино, в зоопарк, или  куда сам  захочешь. Но, раз ты твердо решил испортить нам настроение… Я расскажу, что знаю. Днем, во время прогулки. Устроит?

      Симон ответил ей радостной улыбкой. Все, чего он хотел сегодня от тети, – поговорить о родителях, о том, что давно отдавалось болью в груди, но вслух не произносилось. Тетя запрещала обсуждать эту тему, как дома, так и  за ее пределами, с друзьями или случайными знакомыми.

      «Узнаю, что ты опять болтал языком, уши надеру, так и знай!» – говорила она, и пусть никогда не приводила угрозу в действие, Симон не хотел огорчать единственного близкого человека. К сожалению, услуги  детского психолога Веронике не по карману, а к школьному специалисту она обращаться запретила.

      «Не стоит доверять свои тайны