Морис, пару дней преследовавшая угрюмого Симона, который завел себе привычку прогуливать занятия, наконец, добилась от него согласия поговорить с глазу на глаз. Когда она проводила Симона до комнат «утреннего курса» после неудачного свидания с Эммой, у вампирки не получилось вытянуть из мрачного парня даже нескольких слов.

      Но, как-то вечером, Симон признал, что молчание – не выход, и ему нужно поговорить о случившемся. Вероятно, с однокурсниками его на откровения не тянуло. Симон, как и многие представители человеческой расы, стремился сохранить свой образ не запятнанным в глазах окружающих, и сам же от этого страдал…

      Они оба решили, что пропустят утренние занятия и встретятся в комнате отдыха. Родани сегодня не собиралась вести беседы о будущем людей и вампиров, возможной войне или коварной блондинке по имени Эмма Конни. Темная кровь, почему она должна обсуждать проблемы мироздания, или эту выскочку, в свое первое свидание с Симоном?

      Разумеется, сам Симон не считал их встречу свиданием. Скорее уж, как в прошлый раз, собирался использовать Морис, чтобы облегчить душу и решить собственные проблемы. Но вампирка не унывала. В любом случае, о Конни можно вспомнить потом, когда они выяснят раз и навсегда отношения между собой. Морис решила, как говорят смертные, «ковать железо, пока горячо», и не тянуть с признанием. Сейчас, когда Симон и Эмма поссорились, для этого удобный момент.

      Морис критически осмотрела себя в зеркало: если учесть бессонную ночь, проведенную в страстных мечтах, она выглядела безупречно. Короткая юбка и черный жилет, натянутый поверх белоснежной шелковой рубашки. Блестящие, словно вороново крыло, волосы, до которых так и тянет дотронуться, уложены лаком и спускаются раздельными прядями, обрамляя изящный овал лица. Чуть раскосые глаза смотрят дерзко, прямо и открыто; вспыхивающие в них золотистые искорки оттеняются покачивающейся в ухе длинной серьгой.