Тени исчезают в полдень. Анатолий Степанович Иванов
Читать онлайн книгу.
тут случилось непредвиденное.
В течение этих двух дней Фильку держали под стражей в амбаре, связанного по рукам и ногам. Но когда утром подогнали к амбару телегу, чтобы погрузить Меньшикова, амбар оказался пуст.
Так и уехали милиционеры ни с чем. Вместо Филиппа они прихватили с собой на всякий случай его жену Матрену с дочкой…
На следующий день после их отъезда избирали нового председателя артели. Первой назвали фамилию Большакова.
Растерялся даже Захар: по заслугам ли такая честь?
– Народ тебя не чествует вовсе, работать заставляет, – сурово ответил приезжий. Помолчал секундочку и добавил: – Не на прохладное место садят. На этой работе недолго и кровью захлебнуться, как Марья…
Все высказались за Захара. Только Фрол, тоже притащившийся на собрание, синий и смятый с перепою, сидел молчаливо в углу, уставившись в одну точку.
«На этой работе недолго и кровью захлебнуться…»
Оправдались слова приезжего через полгода, в зимнюю трескучую ночь.
За несколько месяцев председательствования ничего такого особенного в деревне не случилось. Даже никто не уезжал и никто не приезжал в Зеленый Дол.
В те поры многие хозяйствовали еще единолично. Однако постепенно единоличников становилось все меньше. Скоро заявление с просьбой о приеме в артель принес и Шатров.
– И ты одумался наконец? – спросил его Захар.
– Не твое дело, – отрезал Анисим. – Молод ты допросы мне учинять.
Захар действительно был моложе Шатрова на пять лет, поэтому ничего больше не сказал, взял заявление.
Анисим, помнится, сдал в артель весь свой инвентарь, работал на общественных полях как зверь, только все молчком, молчком.
Видно, нешуточно любил он Марью.
Выздоровевшую дочку Марьи хотели взять в приют, приезжали за ней из города, но Анисим вдруг окрысился:
– Не трогайте ее, сволочи!
И, помолчав, добавил, ни на кого не глядя:
– Извиняйтя… за горячее слово… Хоть теперь отцом ей буду.
Поехал в Озерки, удочерил девочку, переписал ее на свою фамилию.
А о Фильке меж тем не было ни слуху ни духу. Куда он делся? Когда осмотрели в то утро амбар, обнаружили в полу выпиленную доску, а под стенкой подкоп. Кто помог ему бежать? Сам он выпилить доску не мог. Когда вязали Филиппа, Захар лично обыскал его. И не то что пилку – обыкновенной иглы не мог утаить при себе Меньшиков. Неужели сделать подкоп и пропилить пол в амбаре сумела жена Филиппа, Матрена? Или Демид? Если Демид – куда делись братья, не бродят ли, как волки, вокруг села, не заявят ли однажды о себе?
И вдруг глухой зимней ночью Захара самого спросили:
– Ну, председатель, где мой брат, Филипп Меньшиков?
Захар открыл глаза и увидел перед собой синее, очень синее лицо, на котором поблескивали, как стекла в лунную ночь, два глаза. Большаков сразу узнал Демида. «Как же они, дьяволы, окно без шума выставили?» – заколотилось в голове. Сунул руку под подушку, где лежал наган, но Демид опередил