Слово как улика. Всё, что вы скажете, будет использовано против вас. Джон Олссон
Читать онлайн книгу.
большинству людей, я никогда не был в швейцарском банке. Поэтому у меня нет связанной с подобного рода учреждением смысловой рамки, основанной на личном опыте. Мне кажется, что и наши авторы также никогда там не бывали. Значит, если предположить, что второй фрагмент был написан независимо от первого, то каждый автор должен был создать свою сцену с нуля или, вернее, должен был приспособить для нее рамку, с которой он знаком. Что могло послужить источником? Они могли видеть фильм, в котором демонстрировались внутренние помещения швейцарского банка, могли читать о швейцарских банках, могли видеть фотографии такого банка в журнале. Даже если предположить, что их источники были именно таковы, мы можем сказать, что большинство людей в более богатых странах, вероятно, имеют некоторое представление о том, каков из себя швейцарский депозитный банк и что в нем, вероятно, царит некая атмосфера роскоши. Значит, по всей вероятности, мы можем сказать, что в умах многих людей присутствует некоторая когнитивная рамка, связанная с понятием «швейцарский депозитный банк». Отсюда можно без опаски вывести утверждение о том, что описания обоих авторов основаны на этой общей, не индивидуальной для кого-то из них, рамке. Но так ли это?
Прежде чем давать ответ на этот вопрос, нам следует подумать об одном интересном аспекте явления плагиата. Когда автор копирует слова другого автора, он старается это скрыть. Это значит, что копирующий не может пользоваться лексиконом источника и вынужден видоизменять слова и фразы оригинала. При этом с точки зрения лингвистики происходит очень интересная вещь. Мы подбираем слова, по большей части не задумываясь. Слова просто с молниеносной быстротой возникают в нашем уме, а мы записываем или произносим их, и это не требует серьезных умственных усилий. Плагиатор же лишен подобной роскоши. Плагиатор вынужден избегать как раз самых естественных слов, которые, вероятно, уже были использованы в копируемом тексте. Поэтому плагиатору приходится адаптировать словарный запас, связанный с используемой смысловой рамкой, слегка искажая его в целях камуфляжа. В итоге зачастую подбор слов в плагиате в той или иной степени неидеален. На практике это означает, что плагиаторы в своих описаниях и рассуждениях часто пользуются словами куда менее распространенными, чем слова, используемые автором источника. Я бы сказал, что автор источника пользуется лексиконом «первого эшелона» – теми словами, что у него прямо под рукой, обычным повседневным языком, понятным большинству читателей. Плагиатору же приходится довольствоваться лишь остатками, языком «второго эшелона», порой не вполне подходящим для достижения поставленной цели.
Так, в возможном источнике (книге Пердью) используются, например, слова luxury, sofa и chairs, tumbler и chilled [«роскошный», «диван», «кресла», «стакан», «охлажденная» (бутылка)]. В книге Брауна те же явления отражены словами lavish, cushioned chairs, crystal glass и fizzing [«помпезный», «кресла с подушками», «хрустальный бокал», «шипели» (о пузырьках газа)]. Каждое из этих слов и словосочетаний является более редким по сравнению