Психотея. Антонио Менегетти
Читать онлайн книгу.
трагиков. У Эсхила и Софокла присутствие бога лишь подразумевается, у Еврипида божество выходит на сцену. Следовательно, человек – несвободен, его жизнь программируется и упорядочивается началом, подобным вечным законам космоса или сверхчеловеческим силам, гарантирующим нерушимый порядок правосудия. И все же греки почитали богов, создавали их статуи, развивали культ.
Эдип противоречит самому себе: сначала он усматривает причину своих злоключений в Аполлоне. Затем обвиняет самого себя: кажется, будто в какой-то миг, по рассеянности, он открывает истину, но тотчас же берет себя в руки и отвлекает внимание слушателей от сказанного.
Проведенное с помощью онтопсихологического критерия исследование позволяет определить причину, расшифровывая ее следствия и отслеживая скрытое в словах индивида послание. Во имя и по воле божества люди выносят боль и страдания, отказываясь от самих себя. В таком акте, рассмотренном как символ, обнаруживается присутствие чужеродного механизма, который, уподобляясь жизни, внедряется в человека, вызывая в нем расщепление. Неважно, как именовать этот механизм – богом, змием, дьяволом, мистерией или еще как-нибудь. Единственной реальностью представляется исполнение компьютерной программы, направленной на разрушение.
И хотя Эдип до последней минуты лжет, в конце он открывает единственную истину: разрушительное начало предваряет существование Эдипа, матери, отца, предваряет любое решение. Каждый из них воплощает то, что ему отведено по плану сюжета, в котором царская семья убивает двоих и программирует третьего.
Эдип «с распухшими ногами» – это человеческое существо, которое еще прежде своего появления на свет несло код деформирующей программы, требующей исполнения. Эдип верит, что это он решает то, что в действительности уже решено, верит в то, что он убивает вне себя чудовище, сидящее на самом деле в нем самом: перед нами человек, который убивает отца и выгораживает женщину, приведшую его к катастрофе.
Иокаста, ставшая врагом самой себе, раздвоенная, расщепленная, рабыня своего внутреннего мира, хранит базовую матрицу разрушения себя и других. Это женщина, неизбежно приходящая к самоубийству – окончательному свидетельству ее реальности, коей является смерть.
На самом деле, эдипов комплекс является чуждой человеку программой, а ее активирующим ядром выступает фигура матери. Человек предпочитает именно эту фигуру, поскольку мать становится для обращенного к ней малыша наиболее ярким проводником жизни. Через материнскую фигуру происходит внедрение в ребенка монитора отклонения (на основе зрительной аффективности и установленной рефлективной матрицы)[3]. В дальнейшем монитор отклонения становится автономным в зависимом организме, который вынужден навязчиво повторять матрицу. Таким образом, семья становится самой благодатной почвой для внедрения стереотипности монитора отклонения. Под «семьей» следует понимать квартал, церковный приход, кружок, то есть любой контекст, в котором существуют фигура взрослого-матери и ответное действие аффективно от нее зависимых.
Эдип винит Аполлона, но сколько раз мы слышали
См. Онтопсихологическая теория личности в книге Менегетти А.