Полное собрание сочинений. Лев Гумилев
Читать онлайн книгу.
цепь событий, каузально связанных между собой, а бессмысленный калейдоскоп, запомнить который невозможно[289], что тексты следует понимать буквально[290], как будто хронист писал их не для современников, а для потомков, и, наконец, что все миграции этносов, их взлеты и падения, их слава и гибель – это игра лунного света на ряби озерной воды[291]. Ведь если это так, то учить историю незачем, и бывшее, исчезая из памяти, становится не бывшим, а Хаос занимает место Космоса.
Помнится, в конце VIII в. в Тибете буддийские проповедники, сторонники Махаяны, учили, что мир – иллюзия, спасение – погружение в нирвану, а путь к ней – неделание поступков ни злых, ни добрых, ибо «черные тучи и белые облака одинаково закрывают от нас солнце». На это тибетский шен, жрец религии бон, обратившись к народу, сказал: «Не слушайте болтовню махаянистов: вам сердце подскажет, где черное, а где белое». Очевидность и интуиция лежат на границе науки и искусства. Вот потому-то у истории есть своя муза – Клио.
Нет, речь идет не о праве на беспочвенные, почти всегда вздорные заявления, будто бы подсказанные интуицией, или очевидные, как вращение Солнца вокруг Земли. Обман возможен и тогда, когда он опирается на самообман. Клио помогает своим почитателям в другом, гораздо более важном: находить доказательства правильных тезисов, раскрывать ошибки в сборе первичных данных и улавливать нарушения логических построений. Это все как будто просто, но на самом деле каждое, даже маленькое приближение к исторической истине – подвиг.
Самые на вид простенькие обобщения требуют такого душевного подъема и накала чувств, при которых мысль плавится и принимает форму, сначала поражающую, а потом убеждающую искреннего читателя. И дело не в том, каким ходом мысли или подбором аргументов доказан тезис; это кухня научного ремесла, знать которое, конечно, надо, но одного знания мало. Главный вопрос в том, почему иногда удается найти и доказать новый тезис? Это таинство психологии творчества, которое древние греки приписывали музе истории – Клио.
Однако поэт однажды произнес: «Но что нам делать с ужасом, который был бегом времени когда-то наречен?» Коса Сатурна срезает любые личные проявления жизни, хотя и не трогает закономерность социально-экономических формаций. Только они идут по пути прогресса, а все неповторимое и прекрасное, что было в прошлых веках, – утраты. Вот почему этногенез – не эволюция, а список потерь, уменьшаемый постоянным вмешательством Клио. Ибо даже погибшее, но уцелевшее в памяти, – не мертво.
Но Клио умеет не только хранить остатки былого, засыпанные прахом Времени и овеянные пеплом Лжи. Она может отнимать у этих хищников добычу и делает это на наших глазах и нашими руками. Найдены развалины Трои, раскопана Вавилонская башня, спасены сокровища гробницы Тутанхамона, прочтены иероглифы майя, раскрыта подделка летописи, совершенная Иваном Грозным, и снята черная легенда о монголах. Список воскрешений, пусть не личностей, но их великих дел можно длить
«Не существует абсолютных реальных причин, которые ждут, чтобы их открыли историки, пишущие на различных уровнях и с различных расстояний, с разными целями и интересами, в разных контекстах и с различных точек зрения» [цит. по:
Об этих писал Анатоль Франс в «Острове пингвинов»: «Да разве мы пишем историю? Разве мы пытаемся извлечь из какого-нибудь текста, документа хоть малую крупицу жизни или истины? Мы просто-напросто издаем тексты. Мы придерживаемся буквы… Мысль не существует».
Ценность истории в том, что она дает знание «о человеческих существах, находящихся в обстоятельствах, чрезвычайно отличных от наших собственных, – не строго аналитическое научное знание, но нечто вроде того знания, какое любитель собак имеет о своей собаке» [цит. по: