Победа в тайной войне. 1941-1945 годы. Павел Судоплатов
Читать онлайн книгу.
тесное сотрудничество с этими странами, касается только России и Прибалтики. Делалось предупреждение: избегать какого-либо осложнения в российско-германских отношениях.
Получение информации об этой директиве было исключительно важным, поскольку давало нам дополнительные возможности чувствовать себя уверенно в проведении всех акций в Прибалтике. Информация, перехваченная из немецкого МИДа, подтверждалась и источником «Юна» в МИДе Германии, с которым держала связь возвратившаяся на оперативную работу весной 1940 года Е. Зарубина.
Однако после завершения военной кампании во Франции в июне 1940 года разведывательное управление Генштаба направило сводку в НКВД и в правительство об изменившейся позиции Германии. Эта информация поступила и в ИНО. Источником ее был «Ариец», агент военной разведки, советник министерства иностранных дел Германии Шелиа, довольно близкий к Риббентропу. По его данным, немцы были согласны с тем, чтобы литовское, латвийское и эстонское правительства приняли советские требования, указывая при этом, что присоединение Советским Союзом Прибалтийских стран явление временное.
Януш Радзивилл
Среди тех, кого мы захватили, войдя в Польшу, был известный польский политический деятель князь Януш Радзивилл и его родственники. Радзивилл не был нашим платным агентом. Но будучи влиятельным деятелем, близким к Герингу, тем не менее активно сотрудничал с нами.
Факты сотрудничества Радзивилла с советскими властями и лично с наркомом внутренних дел Берией почему-то особенно неприемлемы для главного историка Службы внешней разведки России генерала В. Кирпиченко. Ему, видимо, неизвестно, что польской стороне, интересовавшейся, почему не расстреляли родственников Радзивилла, при расследовании Катыньского дела были продемонстрированы документы, подтверждающие эти тайные связи с советскими властями. Тогда было поднято заявление Радзивилла, написанное 13 февраля 1946 года на имя Берии с просьбой об освобождении как интернированного польского гражданина. Я был в числе тех, кто готовил документы о передаче немцам интернированных польских граждан – Радзивиллов, Замойского, Броницкого, Красицкого вместе с семьями. Всего их было 16.
Радзивилл, конечно, был ценным источником. Но ему мы не доверяли. Он попал к нам осенью 1939 года, после захвата Польши немцами. Князь был богатым польским аристократом, имел немалый политический вес. Его поместили на Лубянку для активной разработки. Занимался им лично Берия. Он сумел убедить Радзивилла, что тот должен выступить в роли посредника между советским правительством и Герингом для выяснения деликатных вопросов во взаимоотношениях обеих стран. Мы держали в поле зрения Радзивилла, начиная с середины 30-х годов, и знали, что князь принимал Геринга в своем поместье под Вильнюсом, где тот любил охотиться, позднее эта часть территории отошла к Литве, а в то время принадлежала Польше. Кстати, в своих мемуарах Радзивилл вспоминает о встречах с Берией,