Как выжить евреям. Яков Рабинович
Читать онлайн книгу.
евро по-нынешнему), второе – на пространствах, где закончилась тридцатилетняя война, потери населения Бранденбурга порой достигали 90 %. Эдикт, таким образом, был средством получения и капиталов, и мастеровых людей.
Прошло еще 200 лет. Откуда там у Моисея взялась фамилия Ратенау, неясно. Как известно, фамилий у евреев в Европе (как позже и в России) до определенного момента не было – фамилии им присваивали правительственные чиновники. Женой нашего Моисея-Морица стала Тереза, дочка фабриканта Иосифа Либермана, на хлопчатобумажном заводе которого в Силезии сын Морица Ратенау, Эмиль, четыре с половиной года познавал на практике мир промышленности и коммерции, чтобы потом усваивать теорию этих дисциплин в Политехническом институте Ганновера и Высшем техническом училище Цюриха и опять окунуться в практику на заводе локомотивов Августа Борзита, чтобы затем два года проработать на предприятиях Англии.
Вернувшись в Берлин, Эмиль, подобно своему отцу, женился на дочери богатого человека – Матильде Нахман, отец ее был франкфуртским банкиром. Полученное приданое позволило Эмилю открыть завод «Унифицированные паровые машины». Дальше – больше.
Попытка организовать телефонную сеть в Берлине рухнула из-за государственной монополии «Имперской почты». Не проявил интереса к предложению Эмиля осветить берлинские улицы электричеством крупный промышленник Вернер фон Сименс. Они, правда, обсудили возможность электрического освещения вместо газового, весьма в то время распространенного на улицах и в частных домах, но пришли к выводу, что дорогие и капризные дуговые лампы делают электроосвещение малоперспективным.
И вот Париж. Электролампочка Эдисона – не дуговая, а накаливающая свой «волосок» в вакууме. Эдисон уже производил их в год свыше миллиона!
Через три года после покупки эдисоновского патента заработала в Берлине первая принадлежащая Эмилю Ратенау электростанция. Лучшей же рекламой и электрической лампочки, и личности Ратенау, и его фирмы «Дойче Эдисон» стал залитый ослепительным электросветом Королевский театр в Мюнхене.
После пяти лет работы на рынке «Дойче Эдисон» сделала преимущества электрической лампочки настолько очевидной, что даже осторожный Вернер фон Сименс вступил в «Объединенное электрическое общество» (AEG), основанное Ратенау, да не только вступил, а и привлек своим авторитетом деньги Германского банка.
Стартовый капитал составил 12 млн марок, а сияющие повсюду буквы AEG символизировали одну из самых мощных международных корпораций. До сих пор стоят в Берлине на Брунненштрассе торжественные въездные ворота. В 1911 г. Эдисон приехал на открытие новой мощной берлинской электростанции «Крафтверк-Моабит» (здание стоит до сих пор, но, конечно, модернизировано внутри) и сфотографировался вместе с Эмилем Ратенау, дружески обняв его за плечи.
В итоге сфера влияния AEG охватила примерно 200 фирм Германии, Швейцарии, России, Испании, Италии, Мексики, Бразилии и других стран.
Такой