Небо на двоих. Ирина Мельникова
Читать онлайн книгу.
биться головой о стену, а вот слова, которые обязаны были сразить мужа наповал, если и всплывали в памяти, то казались бледными, неубедительными, затертыми до сального блеска…
Юра появился через неделю. Загоревший, похудевший, веселый. Он позвонил в дверь и прямо с порога произнес три самые избитые и пошлые фразы, которые, несмотря ни на что, прогремели для меня, как гром среди ясного неба:
– Оля, я полюбил другую. Прости, но я ухожу. За вещами заеду позже.
Я застыла с открытым ртом. А потом с трудом выдавила из себя уже в спину коварному изменщику:
– Кто она?
– Лизонька, – оглянувшись, расплылся в улыбке муж. Глаза у него были ясными, как у птицы Феникс. – Я рассказывал тебе!
Забыв о лифте, он легко побежал по ступенькам вниз. Почти полетел на отросших от счастья крыльях. Понес навстречу новой любви свое стокилограммовое тело в белых штанах.
– Она ж тебе в дочки годится! – прокричала я вслед.
В ответ получила набор невнятных звуков. И не поняла, то ли Юра ответ пробубнил, то ли эхо позабавилось. Равнодушное эхо, которому абсолютно наплевать, что чья-то супружеская жизнь резко пошла под откос.
У меня тряслись руки и болело под ложечкой. Я вернулась в квартиру, умылась, высморкалась, легла в постель и стала размышлять, как это – быть счастливой на пепелище своего брака? Как это – быть счастливой, когда тебя, говоря пафосно, предали? Как это – быть счастливой, когда нет сил даже зареветь? Закричать, как на похоронах, свалиться у двери и вопить, постукивая лбом по новенькому паркету: «На кого ж ты меня покинул?»…
Когда дело идет к пятидесяти, для брошенной жены остается только два выхода: сумасшедший дом или дюжина кошек. Не худший вариант – пара крохотных собачек. Кошек я любила, собачками тоже не брезговала, правда, пока на расстоянии. Даже против сумасшедшего дома ничего не имела против – по крайней мере, его пациенты не озабочены настоящим.
Но до пятидесяти надо было как-то протянуть еще пятнадцать лет, а мне казалось, что не протяну и четверти часа. Пролежу вот так, глядя в потолок совсем недолго, час или два, а затем моя душа расстанется с телом. И никто, слышите, никто не огорчится, не пожалеет, разве что Любава прольет слезы на одинокой могилке. В итоге жалкий холмик зарастет бурьяном, и только на склоне лет Юра вдруг отыщет его, прошепчет, упав перед ним на колени: «Прости, дорогая! Я всю жизнь любил только тебя, единственную и неповторимую!» Лучше бы, конечно, если б он приехал на кладбище на инвалидной коляске в сопровождении медсестры из дома престарелых…
Я представила эту картинку, и на душе стало легче. Ведь, если Юра не одумается, в развитии событий можно не сомневаться. И желательно, чтобы они развивались на моих глазах, тогда я могла бы усмехнуться в ответ на его жалобы и спросить: «А ты предполагал, что Лизонька будет вечно поддерживать твои дряхлые телеса?» Затем я гордо удалилась бы, все еще красивая и уверенная в себе, под руку… С кем?
Дальше фантазия отказывалась работать,