Царь-Космос. Андрей Валентинов
Читать онлайн книгу.
Первочекиста о тюрьмах, потому как понять не мог. Места заключения – зло и наследие старого режима, это на всех митингах говорят. Так почему их до сих пор не снесли, по камешкам не раскидали? Отчего туда людей направляют?
– Так есть, – кивнул Дзержинский. – Зло, wielkie зло. Вот мы туда еще бóльшее зло и отправляем. По вору – и мука!
Русская пословица была произнесена четко, без малейшего акцента.
– Пошел! Налево. Не оглядываться!
По вору и мука…
Сидеть Леониду довелось трижды, если немецкого лагеря-«концентрака» не считать. Но туда он своей волей попал, по заданию, так что в счет вносить не стал. Оставалось две тюрьмы и один сарай, куда его, пленного, беляки заперли. Злые были, но дурные до невозможности. Орали, титуловали злодеем-христопродавцем, по морде лупили – а пистолет забрать не догадались. В галифе маузер «номер один», фронтовой трофей, лежал, в левом кармане. Сами и виноваты! Девять патронов было – шестерых золотопогонников оприходовать довелось. С тремя патронами в свою пулеметную команду и вернулся.
А вот на Шпалерной, а после в «Крестах», все чин-чином было, как при Николае Кровавом. И обыск, и фотографическая камера, и душ с хлоркой. Подумал еще тогда чекист, что Старый мир никуда не делся. Вот он, угнездился, не сковырнешь!
Леонид дернул щекой, вновь слова Дзержинского вспоминая. И другие, что в книжке вычитать довелось. Не по-русски, а запомнились.
Suum quique. Каждому – свое!
– Стоять!
Коридор кончился, впереди – железная дверь. Значит, в камеру.
В камеру?!
Под душ не гнали, пальцами во всех укромных местах не ковырялись, краской ладони не пачкали, формуляр канцелярский не заполняли. Или в Столице иные порядки, чем в Питере? Кича – всюду кича, хоть на Сахалине. Там в особенности – японцы теперь на Сахалине, они порядок любят. Даже обыска не было! А вдруг у него граната Лемона в кармане?
Что за тюрьма такая? Для кого строена?
А ко всему еще заминка вышла: надзиратель-коридорный, он же «два сбоку», никак не мог камеру открыть. Звякает ключами, а толку нет. Тут уж Леонид задумался крепко. Откуда такой взялся? Хоть и убыло в России-матушке народу, но тюремщики по узилищам до сих пор правильные, как спокон веку предписано. А этот ни ростом не вышел, ни видом. Чистый комсомолец из сочувствующих интеллигентов, очков лишь не хватает.
Наконец, дверь поддалась. Леонид команды ждать не стал, сам через порог шагнул. Прикрыл глаза, к яркому свету привыкая, под ноги поглядел, потом вперед. Нары слева, нары справа. Слева – пустые, справа – чья-то седая голова.
– Здравствуйте!
Хотел сразу же представиться, чтобы невежливым не прослыть, но вдруг понял: не так что-то. Не с камерой, не с седоголовым – с ним самим. Когда порог переступал, вроде как тяжесть почувствовал – справа, где карман куртки. Прежде не было, а теперь есть.
Леонид осторожно потрогал влажную ткань. Не поверил, скользнул ладонью в карман.
Револьвер…
2
– А скажи мне, Лёнька, какая у нас, у чекистов,