Мечтатель Стрэндж. Лэйни Тейлор
Читать онлайн книгу.
в облаках, собственный мир, сказки и причуды.
Вот что имелось в виду, когда его называли мечтателем, и они не ошибались, но упускали саму суть. Лазло был мечтателем в куда более глубоком смысле, чем они полагали. Иными словами, у него была мечта – влекущая и неизменная, успевшая стать частичкой его, словно вторая душа под кожей. Ей посвящался весь ландшафт его разума. Он был глубинным и восхитительным, а мечта – дерзкой и изумительной. Слишком дерзкой, слишком изумительной для таких, как он. Лазло это знал, но не мечтатель выбирает мечту, а она – мечтателя.
– Что это ты читаешь, Стрэндж? – спросил мастер Гирроккин, подковыляв к нему сзади, пока юноша сидел за справочным столом. – Надеюсь, любовное послание?
Старый библиотекарь высказывал эту надежду чаще, чем стоило бы, вовсе не смущаясь, что за этим вопросом всегда следовал отрицательный ответ. Лазло уже собрался сказать то же, что и обычно, но вдруг задумался.
– В некотором смысле. – Он протянул ломкую и пожелтевшую от времени бумажку.
В тусклых карих глазах мастера зажегся огонек, но когда он поправил очки и присмотрелся к странице, огонек погас.
– Похоже на квитанцию, – отметил он.
– Да, но квитанцию за что?
Мастер Гирроккин скептически прищурился, а затем громко хохотнул, отчего все в огромном тихом зале обернулись. Они находились в Павильоне раздумий. За длинными столами, склонившись, сидели ученые в алых мантиях, и все они оторвались от своих свитков и томов, чтобы неодобрительно покоситься на мастера. Старик виновато кивнул им и вернул Лазло бумажку, которая оказалась древним счетом за огромную партию афродизиака, поставляемую давно умершему королю.
– Хе-хе, похоже, прозвище Влюбленный Король ему дали вовсе не за стихотворения. Но зачем она тебе? Только не говори, что это то, о чем я думаю. Ради всех богов, мальчик! Не говори мне, что архивируешь расписки в свой выходной день!
Лазло был уже не мальчик, от маленького лысого найденыша с порезами на голове не осталось и следа – по крайней мере, внешне. Он стал высоким и, освободившись от монахов с их тупыми бритвами, отрастил волосы, темные и густые. Он связывал их бечевкой для переплета книг и почти не уделял им внимания. Его брови тоже были темными и густыми, а черты лица – грубыми и крупными. «Неотесанный», как могли бы описать его некоторые, или даже «вороватый» – из-за сломанного носа, торчавшего под острым углом, если смотреть в профиль, и заметно искривленного влево, если смотреть анфас. У него был грубый, суровый вид и басовитый, мужественный и отнюдь не мелодичный голос, словно его надолго оставили на улице в дурную погоду. При всем этом – казавшиеся не к месту мечтательные глаза: серые, круглые и простодушные. Прямо сейчас они отказывались встречаться со взглядом мастера Гирроккина.
– Конечно же нет, – неубедительно ответил Лазло. – Какой маньяк стал бы архивировать расписки в свой выходной?
– Тогда что ты делаешь?
Он пожал плечами:
– Стюард