Дама Тулуза. Елена Хаецкая
Читать онлайн книгу.
рубахе, вот уж упал он в кровать, потревожив спящих там эн Гастона и его брата Монкада, а сон все не идет. Долго лежит эн Рожьер, рассеянно глядя в стену. А в подвале на тюфяке, хрустя соломой, так же без сна ворочается разъяренный аббат.
В конце концов так сказал эн Рожьер самому себе:
– Клянусь шляпой Господней! Завтра же я разберусь с этими канальями по-своему!
И приняв такое благое решение, эн Рожьер наконец спокойно заснул.
Что ни день – все более уверенно вступает в свои права щедрое, горячее лето. И для всякой твари, для каждого уголка веселой земли Ок нашлись у этого славного сеньора и особый подарок, и особенная ласка: для реки Арьеж – сверканье солнечных бликов, для зеленой травы и густолиственных деревьев – теплые дожди, для города Фуа – яркое синее небо, под которым так весело ведется торговля, и даже для аббатства Сен-Волюзьен кое-что сыскалось.
Невеселое настало время для обители – чего никак не скажешь о Рожьере де Фуа и его друге-беарнце эн Гастоне. Ибо именно эти два господина занимались правильной осадой монастыря. Потеха выходила тем более веселой, что ни осаждающие, ни осажденные не огорчали себя пролитием крови, и, обладая всеми несомненными радостями войны, кампания сия не представляла ни малейшей опасности для жизни. И потому многие из горожан с удовольствием присоединились к достойным сеньорам и умножили таким образом их армию.
Лишь один человек пал жертвой военных действий; собственно, его пленение и ознаменовало собою открытие баталии. Это был аббат Гугон. Он попрежнему томился в подвале по соседству с винными бочками, где мог воочию убедиться в том, что эн Рожьер де Фуа не имел обыкновения отказывать себе в питейных радостях – ибо ежедневно кто-нибудь из слуг спускался туда, дабы наполнить вином объемистый сосуд.
В аббатстве поначалу не слишком встревожились, когда отец Гугон не возвратился под благочестивую сень: немалое количество дел могло задержать нового аббата у его паствы – дерзкой, заносчивой и еретичной. Однако ж никому и в голову прийти не могло, что дела повернутся именно таким плачевным образом. На второй день пленения аббата Гугона решил эн Рожьер, что настала самая пора отправиться в обитель и там вступить с монахами в переговоры, дав им те объяснения, которые он, эн Рожьер де Фуа, сочтет нужными.
С этим намерением и прибыл он в монастырь, взяв с собой только очень скромную свиту.
Навстречу эн Рожьеру вышел эконом, отец Анселин – они с сеньором де Фуа были давние знакомцы. Сложил на животе крупные руки, хмуро на эн Рожьера уставился. Осведомился о делах, похвалил щедрый дар эн Рожьера каркассонскому кафедралу, также намекнув при этом на ветхость убранства большой старинной церкви аббатства. На это у эн Рожьера был припасен ответный намек: мол, при прежнем аббате, покойном Понсе Амьеле, подобные пожертвования текли неиссякаемой рекой, однако ж братия собственными руками воздвигла, можно сказать, преграду на пути столь изобильного потока.
Тут отец эконом взволновался не на шутку, ибо усмотрел в словах