Зимопись. Урок ловиласки. Петр Ингвин
Читать онлайн книгу.
его.
– Третье, – объявила Варвара.
– Дети! – обрадовано вспомнила Феофания.
Пока одна преподавательская рука придерживала верхнюю часть пособия, вторая опустилась к волнующейся бархатистой пупырчатости.
– Здесь ежедневно всходят ростками маленьких жизней десятки миллионов семян.
– Сколько?!
– Не ослышались.
– Ежедневно?!
Варвара кивнула:
– По необходимости – несколько раз в день. Нет, скажем так: если получится. От семидесяти миллионов жизней за один раз. Цели достигает только одна – самая быстрая, самая умная, самая сильная. Тогда получаемся мы, выигравшие свою первую битву со столькими конкурентами.
Майя весело переглянулась с другими царевнами:
– А мы крутые!
Затем ее взор перетек на меня… и на целую секунду загрустил.
Нас связывал поцелуй. Даже так: Поцелуй, с большой буквы. Чувственный, страстный, незабываемый. Каждый из нас думал в ту минуту, что через миг будет растерзан и съеден заживо. Я хотел спасти царевну от страшной смерти, заколов мечом, а вместо этого – поцеловал. И поцелуй длиной в жизнь вывел нас в новую жизнь. А сейчас я стал общим достоянием, в новой реальности поцелуй перестал котироваться и обесценился до нуля, съеденный инфляцией впечатлений.
Чуть выдвинувшаяся вперед Александра склонила золотой занавес сначала по одну, затем по другую сторону моей середины. Наконец, окружила сверху, как абажуром лампочку.
– А то, что самая важная часть пособия немного… несимметрична, это нормально? – Две голени сочли мои ребра удачной подставкой. Ладони оперлись о живот.
– Абсолютно прямых в природе не бывает, – растолковала Варвара. – Просто не бывает, поверьте. У кого-то загиб вверх, у кого-то вниз. Или вбок. Может утолщаться в середине или к концу. Или конусообразно утоньщаться. И маленький гриб с непомерной шляпкой, и баклажан со сливкой на конце – это все норма. Как у нас может быть шире, выше, уже, глубже, бледнее или, наоборот, краснее и даже коричневее. Или одна створка может оказаться длиннее второй.
– Или толще, – упало с уст Ярославы, у которой, как мне теперь бесцеремонно стало известно, такой проблемы не было.
– Да, – согласилась преподавательница.
– Или выпуклее, – прилетело еще откуда-то.
– Тоже нормально. У одной снаружи листва, как на дереве, у другой – глухие ставни с едва заметной щелкой. Или вообще без ставен, сразу окно и занавесочки. Чего только не бывает. Вернись на место.
Варвара отстранила златовласую выскочку, затем суровый преподавательский взгляд успокоил завозившихся царевен, начавших присматриваться и сравнивать. Мои ребра и живот вздохнули с облегчением… и небольшой грустью. Все-таки Александра это… Александра. Стройная чувственная златовласка. Наполовину Зарина. Но не сидевшая в душе столь глубоко, потому тревожившая лишь тем, что привлекает совсем не душу.
(Сейчас речь не о Зарине, но о ней я еще