И вот открыв ящик в очередной раз, уже, скорее по установившейся ежеутренней традиции, чем в надежде найти там, что ни будь, Вера дрожащей рукой достала конверт и прямо в подъезде, не в силах больше ждать, начала читать.

      « Здравствуй моя прекрасная Шахерезада.

      Ты не представляешь, как я соскучился по тебе. Как хочу увидеть тебя, дотронуться до твоих волос, обнять тебя крепко-крепко и не отпускать. Иногда ночью я представляю, что ты рядом и тогда, мне просто безумно хочется бросить все и бежать к тебе. Все время думаю о тебе. Даже во время работы ловлю себя на мысли, что вспоминаю твой смех, твои глаза, твою улыбку.

      У нас тут страшный холод. Когда я только прилетел, оказалось, что из дождливой Москвы я попал в снежную морозную зиму.

      Наша база расположена примерно в 120 километрах от Среднеколымска. Вокруг только снег и небо над головой. Кажется, что находишься на необитаемом острове, отрезанном от всего остального мира бесконечными снегами. Находясь в Москве даже невозможно представить, что где-то могут быть такие места, где до ближайшего живого человека не меньше сотни километров.

      Прости, что так долго не писал, но как оказалось письмо можно отправить, только когда кто-то едет в город за продуктами и всякими нужными для работы вещами. Обычно такие поездки бывают раз в месяц. Но у нас тут вначале были очень сильные снегопады, а потом грянул шестидесяти градусный мороз и мы сидели в своих вагончиках, в которых живем, и не могли носа на улицу высунуть. Не работали и сходили с ума от безделья десять, показавшихся просто бесконечными, дней. Поездка в город из-за этого тоже задержалась.

      Здесь отличные ребята. Самый молодой парень Кукушонок, его так прозвали из-за фамилии Кукушкин, твой ровесник. Тоже из Москвы. Он бы тебе понравился, хороший парень и очень добрый. А еще здесь работает якут Эрчим. Мы с ним очень подружились. Несколько раз ходили на лыжах, он родился в этих краях и катается прекрасно, любой олимпийский чемпион позавидует. За ним не угонишься, хотя я и неплохо катаюсь, но Эрчим летит как стрела, причем со стороны вообще не заметно, что бы он прилагал какие-то усилия, у меня ни разу не получилось его обогнать. Еще он учит меня стрелять из охотничьего ружья. У нашего начальника Николаича есть ружье. Летом он охотится из него на уток и Эрчим говорит, что они необыкновенно вкусные, если их запечь с травами и ягодами. Обещает приготовить, как только утки вернуться после зимовки. Правда он говорит, что они прилетят тощие и жир нагуляют только к осени, но осенью меня уже здесь не будет, так, что обойдемся тощими. У меня уже неплохо получается стрелять. Мы ставим консервные банки на старую железную бочку, и я уже попадаю с пятидесяти шагов, почти не промазывая.

      Здесь не особенно много развлечений, поэтому занимаем себя в свободное время, чем только можем. Даже хорошо, что его не особенно много. Обычно к вечеру уже хочется только поужинать и спать. На сильном морозе тяжело работать, к концу дня все без сил.

      Говорят,