Город ещё не спал. В ночной тишине отчетливо слышались возбужденные смешки гуляющих. Им не мешал даже мороз, прилично кусающий за щеки. Благо, метель уже успокоилась, и Наталья быстро добралась до своей больницы, где трудилась уже шесть лет.

      Буквально залетев на третий этаж, побежала в ординаторскую переодеваться.

      Дмитрий сидел за столом, опустив голову на руки, и как только женщина вошла, тут же поднялся.

      – Наташ, прости…

      – Заткнись, иначе я за себя не ручаюсь. Быстро рассказывай, кто там и в каком состоянии, – она, не отвлекаясь, сразу начала переодеваться.

      Мужчина пьяным не был, но сутки без сна и пара рюмок коньяка сказывались. Он явно не мог оперировать. И благо, что умел признаться в этом сам себе. Перейдя на деловой тон, отрапортовал, что с прибывшей женщиной, а Наташа вздрогнула при названной фамилии пациентки.

      – Вольская? Дима, твою мать, ты знал, что я уже год веду ее? Ты не мог сразу мне позвонить? – она еле сдерживала себя.

      – Да я карту глянул, когда уже к операционной шёл, и там сразу и заметил, что руки трясутся…

      Бросив полный ненависти взгляд на Дмитрия, Наталья пулей побежала к оперблоку.

      Пришлось приложить немало усилий ещё перед дверью операционной. Очень важно было успокоиться и с холодной головой провести операцию. Если она даст волю усталости или же злости, то это все. Тупик. Закрыв глаза, она делала глубокие вдохи, вспомнив сына пациентки. А это тоже было проблемой. Вольский входил в разряд гиперактивных родственников, желающих решать все сам, даже порой не слушая врачей.

      – Наталья Сергеевна, там наркоз… – медсестра тихо напомнила о важном моменте.

      – Пошли…