Танаис. Марат Байпаков
Читать онлайн книгу.
в сгорбленную спину полетели беззаботные звуки труб кровавых жерновов. Всадники вернулись к прерванному обстрелу крепостных стен. Рассыпаясь на небольшие группы, они, как стаи голодных волков, выискивают добычу. Кривые луки натягиваются и разжимаются. Смерть с любопытной улыбкой оторвалась от груды тел на лугу. Пошла смерть, пританцовывая, к стенам города. Вытянутыми руками скидывает людей с крепостных камней. Тела падают мертвыми яблоками к подножию стен. Часты хлопки ударов умирающих о землю.
Сунь-Ли шел и шел. Слезы стирали грязь с изрубленного лица. Шел, тяжело дыша. Открыв сухой рот. Спотыкаясь. Падая. Вставая. Шел к лагерю. Там, в отдалении, из-за шатров слышались неистовые звуки сечи, крики, звон металла, резкие отрывистые команды. Шатры колыхались. Некоторые, не устояв, падали подрубленными деревьями, накрывая полотнами кожи дерущихся обезумевших воинов. Шум борьбы стихал. Все более и более отдалялся.
Глава 8. Тризна
Окрестности города Шан
Стук топоров в густой ночи, до восхода солнца. Стук топоров в темноте. Шорохи длинной цепочкой. Мычание скотины. Плотницкое дело верное двигало невидимыми во мраке людьми. Стража города забила тревогу. Восточные ворота наполнялись воинами. Предрассветный мрак рассеивался. Протирая заспанные лица, с высоты башен защитники крепости вслушивались в звуки, высматривали темноту. Солнце неспешно показало лучи. Загадка раскрылась.
Вдоль восточной крепостной стены города через равные расстояния высились жерди. Аккуратные, равной длины. Прямая линия жердей. Прочно держали трупы воинов струганные жерди. Жерди прошивали мертвецов через тело и выходили точно из макушки. Впрочем, у большинства мертвецов головы отсутствовали. Полностью нагие, без кожи, красной начинкой тела. Оскопленные трупы обращались к городу. Мучения недавних смертей лесом тел выстроились вдоль стены города.
Посыпались стоны, проклятья, ругань. Скорбный плач с высоких стен вознесся к безучастному белому светилу. Женский разновозрастный плач. Хором голосов сливался в похоронный гимн. Песня безнадежной тоски наводнила слезами до самых краев улицы города Шан. Скорбь водворилась в сердцах горожан. Не опознать в обезображенных телах мужей вдовам, сыновей – матерям. Пересчет трупов сбивался. Одна, две, три тысячи. Три тысячи с малым жердей вздымались немым ужасом к небу. Частый строй несчастных разделанных мертвецов устрашал. Черное воронье, каркая, не веря счастью, пировало человечиной. Шумными стаями слетались птицы к угощению. Никто не отгонял пернатых. Птицы разрывали клювами плоть. Обнажали белые ребра. Терзали безжизненные руки. Клевали висящие веревками ноги. Делили на земле потроха. Растягивали когтистыми лапами кишки.
Позади шеренги безголовых мертвецов, поодаль, на полет стрелы, степные воители на носилки укладывали тела павших товарищей. На ровном поле мужчины торжественным строем внесли десяток героев. Трупы укрыты с головой