Операция прошла быстро и вроде успешно. Девочка была чуть недоношена, но чувствовала себя нормально. Сестра унесла ее в детское отделение, а Чарли остался дошивать жену. Кровотечения, как обычно случается при такой операции, не было, а кожа на ее животе срасталась на его глазах. Доктор старался не думать об этом. Но сердце, казалось, вот- вот выпрыгнет из груди от страха и руки предательски дрожали. Операционную нужно было быстро освободить и, вернувшаяся из детского отделения, сестра помогла перевести Лив в палату, где лежали еще пять человек, но это было чуть ли не единственное место во всей больнице. Пришлось оставить молодую маму там, ведь надо было хотя бы переодеться, перевести дух и убедиться, что с малышкой все в порядке.

      Не обращая внимания на крики и стоны, на то как мимо то и дело пробегали его коллеги, Чарли задумчиво шел по больничному коридору к автоматам с кофе и сигаретами. Тут внезапно послышался бой стекла, причем казалось во всем здании сразу. Запахло гарью, сработала пожарная сигнализация, и с потолка брызнули струйки воды. Чарли бросился в сторону палаты, где он оставил жену, открыл дверь, там уже все было охвачено огнем, пациенты горели прямо в постелях, только кровать Лив была пуста. «Ребенок!» – забилась мысль в голове. Чарли рванул в детское, там тоже уже кое-где занималось пламя. Он открыл дверь палаты, где находились люльки с новорожденными. Взрослых в палате не было, слышен был лишь отчаянный детский плач. Чарли схватил свою дочь и ребенка в соседней кроватке, остальные люльки были пусты. Доктор стал пробираться к выходу с детьми в руках, на встречу ему попалась детская медсестра, ей он отдал второго ребенка и пошел к служебному выходу. Чарли сел в машину, положил ребенка на соседнее сидение и поехал прочь из города, смотря в зеркало заднего вида, как больницу со всех сторон охватывают языки пламени.