Зимопись. Книга четвертая. Как я был номеном. Петр Ингвин
Читать онлайн книгу.
мозг соотнес бездумно сделанное, захотелось улыбнуться, но что-то внутри не дало. Пусть все идет, как идет. Под какой бы крышей ни работал мой ангел-хранитель, со своей ролью он успешно справлялся, и не нужно сбивать его с толку лишним философствованием. С волками жить – по-волчьи выть, закон джунглей.
Мысли повара поменяли направление.
– Пятнадцать есть? – Облокотившись о тесаную столешницу, он пристально глядел на царевну.
Ответил я:
– Почти, но еще нет.
– Красивая невеста растет. Сыну шестнадцать, а ничего подходящего не нашли. Сколько просите? Я хоть и трапезник, а человек не бедный. Как с отцом связаться?
– Мы, – я переглянулся с окаменевшей царевной, – сироты. Родители… утонули.
– То есть, теперь ты за нее отвечаешь? Ваней зовут? Никому, Вань, девку не отдавай, срок придет, я тебя найду. Не обижу.
Трапезник еще раз масляно подмигнул и отошел. Компот нам принес поваренок, копия толстого повара, только на щеках пух вместо бороды. Зуб даю – это упомянутый сын. Отправлен на смотрины. Вскоре из-за ширмочки донесся разговор отца с сыном, который старший толстяк даже не пытался приглушить:
– На днях опять ушкурники чудили, эти, должно, с пощипанного челна. Хороша девка, верно?
Сынок не ответил. Громко, во всяком случае. Но через некоторое время раздался его интересующийся голос:
– Не понимаю, почему конязь ушкурников не приструнит? Зачем вообще пускает?
– У нас договор: мы не трогаем их, они – нас. У них вода, у нас земля, у каждого свой способ заработка. В наших водах они платят десятину.
В дверях вновь появился Вешняк.
– Вань, сестрица уже на ручки просится. – Он задумчиво пожевал нижнюю губу, глаза при этом глядели куда-то в середину царевны. – Нет привычки?
Марианна вспыхнула, подогнутые ноги мигом вернулись вниз:
– У вас пол очень занозистый.
– Увы, сафьяновых сапожек предложить не могу. – Присев рядом со мной, Вешняк посерьезнел, обращенный ко мне голос обрел деловитость: – Выкуп за вас кто внесет? Через кого, куда и кому весть передавать?
– Нет у нас теперь никого. Потопли.
– Родителей… ушкурники?
Я кивнул, нога наступила на холодную Марианнину. Она едва сдержалась, чтоб не влезть в разговор.
Последняя возможность сказать правду и быть переправленными за реку, пусть за выкуп, только что была уничтожена. Меня напрягла и заставила прикусить язык аналогия с чертями, Марианну – облеченная в шутку необъяснимая ярость толстяка. Если вскроется правда о нас, совсем не факт, что кто-то отправится передавать весть.
Я умирать не торопился. Царевна, конечно, грезила о доме, но мою компанию покидать не собиралась. Судьба совершила новый поворот, мы оба это поняли. Ладони нашли друг друга и крепко сжали.
После еды нас отвели в грубо сколоченную уборную, где Марианна, пунцовая от стыда, через меня попросила новых тряпочек на полоски.
Вешняк встревожился:
– Ранена?
– Нет. –