31 января. Nossi-Bé

      На другой не день, т. е. 25-го января, мы получили от Свенторжецкого ответ на наше письмо, собственно говоря, получила не кают-компания, а старший офицер. Как человек не глупый, он вполне резонно рассудил, что гораздо легче иметь что-нибудь и бороться против одного человека, нежели против многих, будь этот один человек хотя бы и старше его в чине. Потому он, т. е. Свенторжецкий обращается исключительно к Арамису, как к председателю кают-компании, и следовательно, как скрепившему наше письмо своим разрешением, а также и одному из обвиняющих его, т. е. Свенторжецкого. В своем письме он говорит, что считает себя оскорбленным совершенно незаслуженными упреками от целого общества офицеров, обвиняет Шупинского в невежливости и в заключение говорит, что т. к. он не допускает частных писем такого содержания от целого общества, то подает начальству рапорт, с просьбой предать его суду посредников.

      Вскоре после этого приехал на «Орел» Колонг и беседовал с командиром по этому делу. Он обещал приложить все старания, чтобы потушить дело, пока еще оно не дошло до адмирала. Видно, его старания не привели пока ни к чему, т. к. на другой день после посещения «Орла» было получено от него частное письмо, адресованное командиру, причем, к этому письму был приложен рапорт, поданный ему Свенторжецким. В письме этом Колонг пишет, что он берет на себя задержать рапорт сутки, не подавая его адмиралу, присылает его, т. е. рапорт, нам для прочтения и просит вернуть его не позже суток. В заключение он прибавляет, что если Свенторжецкий не возьмет свой рапорт обратно, то может приключиться большая неприятность как