Первая мировая война. Максим Викторович Оськин
Читать онлайн книгу.
статья, преувеличивавшая военную готовность России, только подлила масла в огонь»[42].
Странно, что такой человек мог вообще возглавлять военное ведомство не только за несколько лет перед войной, но и в первый год войны. Здесь сравнение Российской империи с Советским Союзом накануне Великой Отечественной войны не в пользу первой. В этом отношении деятельность на своем посту И.В. Сталина, все-таки поменявшего столь же бездарного, как и Сухомлинов, К.Е. Ворошилова за год до войны на действительных профессионалов, все же выглядит более предпочтительной. И это при том, что в России начала XX столетия не было жестоких репрессий, ставших следствием борьбы за власть в партии и государстве в тридцатые годы.
Следовательно, проблема выбора имела куда больше вариантов. Так что не следует удивляться, что высшие военные круги России, плохо понимая, что такое современная война, подталкивали политическое руководство страны к войне. Жажда выказать на деле свой профессионализм и вернуть высшее положение в российском обществе (а военные дворянско-феодальные круги всегда проигрывают «третьему сословию» при развитии капитализма) побуждала генералов стремиться к вооруженному конфликту. Как и обычно, жертвой за это должна была стать кровь солдат и офицеров русской армии.
С другой стороны, военный министр субъективно не солгал. Русская армия действительно была готова к войне, но только к той войне, на которую рассчитывали Генеральные штабы всех великих держав Европы. То есть – к войне сроком не свыше шести месяцев. И впрямь, снаряды для русской действующей армии стали заканчиваться в декабре 1914 года (пять месяцев войны), и последние их запасы были израсходованы в Карпатской наступательной операции весны 1915 года. Вот на этот срок русские вооруженные силы были готовы, о чем и говорил ген. В.А. Сухомлинов. Другое дело, что военный министр великой державы все-таки должен видеть хоть немного дальше собственного носа.
Нельзя также не заметить, что статья русского военного министра явилась ответом на пропагандистскую кампанию, развернутую Германией в европейской прессе, которая была направлена против Российской империи. Немцы были готовы к войне и теперь всеми силами старались спровоцировать континентальные державы Антанты на агрессию – пусть даже и видимую. Германские газеты кричали о неподготовленности России к войне и, следовательно, о необходимости превентивного удара, о русской опасности для Германии в частности и Европы в общем. Соответственно, немцы всеми силами старались внести разлад в отношения между Россией и ее союзниками – Францией и Великобританией, чтобы получить возможность бить своих врагов по очереди. Как видим, через двадцать семь лет Гитлер не придумает ничего нового, – провокация всегда есть оружие агрессора, старающегося наглым и беспардонным нажимом разделить своих противников, дабы не оказаться перед лицом единого фронта, противостоящего агрессору[43].
Тем не менее русские посчитали необходимым открыто
Субботин Ю.Ф. Россия и Германия: партнеры и противники. М., 1996, с. 327.
Сергеев Е.Ю., Улунян А.А. Не подлежит оглашению. Военные агенты Российской империи в Европе и на Балканах. 1900—1914. М., 2003, с. 323—324.