Острова и море. Эрнест Хемингуэй
Читать онлайн книгу.
надо. Просто крикните, чтоб держались вместе и кидали рыбу в лодку.
Томас Хадсон поднялся на палубу и прокричал Роджеру то, что сказал Эдди. Тот поднял острогу и помахал ею в знак того, что все понял.
Подошел Эдди, держа в одной руке кастрюлю, полную картошки, а в другой – нож.
– Взяли бы вы ружье, мистер Том, – то ваше, небольшое хорошее ружье – и поднялись с ним на мостик. Не нравится мне все это. Опасаюсь я за мальчиков в такой сильный прилив. Ведь рядом открытый океан.
– А что, если вернуть их?
– Не надо. Может, я просто нервничаю. Плохо спал ночью. Я так их люблю, будто они мои собственные дети, вот и переживаю. – Эдди поставил кастрюлю с картошкой на палубу. – Вот что я вам скажу. Запускайте мотор, я подниму якорь, подойдем ближе к рифу и встанем там. При таком приливе катер легко развернется на ветру. Подведем его к ним.
Томас Хадсон запустил большой мотор и стал к штурвалу. Эдди поднял якорь, и теперь Томас Хадсон хорошо видел впереди пловцов, видел он и Дэвида, всплывшего на поверхность с бьющейся на остроге рыбой и что-то кричавшего в сторону лодки.
– Поворачивайте катер к рифу! – крикнул ему Эдди с кормы, держа в руках якорь.
Томас Хадсон медленно подвел катер почти вплотную к рифу, теперь ему стали видны верхушки больших коричневых кораллов, черные морские ежи на песке и фиолетовые водоросли, раскачивавшиеся с приливом. Эдди бросил якорь, и Томас Хадсон дал задний ход. Катер развернулся, оставив риф по борту. Эдди травил канат, пока не почувствовал, что он плотно закрепился. Томас Хадсон выключил мотор, и катер закачался на волнах.
– Теперь они у нас на глазах, – сказал Эдди, стоя на носу. – А то прямо изнервничался из-за мальчишек. Волнение расстраивает пищеварение, а у меня оно и так ни к черту не годится.
– Я постою здесь и понаблюдаю за ними.
– А я принесу вам ружье и вернусь к этой проклятой картошке. Мальчики ведь любят картофельный салат? По нашему рецепту?
– Еще как! И Роджер тоже. Только положи в него побольше крутых яиц и лука.
– Картошки у меня будут целыми, не рассыпчатыми. Вот ваше ружье.
Ружье, которое Томас Хадсон взял в руки, казалось объемным и тяжелым в чехле из коротко подстриженной овчины, пропитанной маслом для предохранения ружья от ржавчины на морском воздухе. Он вытащил его за приклад, а чехол незаметно сунул под настил мостика. Это был уже не поступавший в продажу «манлихер-шенауэр-256» с восемнадцатидюймовым стволом устаревшего образца. Ложа и цевье у него потемнели от смазки и трения, приобретя оттенок ядра грецкого ореха, а на месяцами трущемся о седло лоснящемся стволе не было ни пятнышка ржавчины. Щеку ложи отполировала его собственная щека, и когда он оттянул затвор, то увидел, что вращающийся магазин полон гильз, из которых торчали кончики длинных, тонких, заостренных свинцовых пуль.
Грех было хранить такое хорошее ружье на катере, но Томас Хадсон любил его, оно напоминало ему о таком количестве событий, людей и мест, что хотелось всегда держать его рядом. К тому же оно было надежно защищено