Женщина третьего тысячелетия (сборник). Антонио Менегетти
Читать онлайн книгу.
«В первых отношениях с мужчиной или в первых связях необъяснимым образом преобладает тот факт, что потеря девственности (связанная с возможностью оказаться беременной и возможным абортом) рассматривается как потеря ценности, причем главным и абсолютным дискриминатором в этом была моя мать».
Илия: «Всякий раз при попытке сбежать я словно каменела от немого намека моей матери „Смотри у меня!“. Она будто говорила: „Если ты это попробуешь, я убью тебя“».
Анджела: «Впоследствии все всегда заканчивалось обвинениями в адрес мужчин, включая моего отца».
Марта (обращаясь к проф. Менегетти): «Я вынуждена ненавидеть Вас, потому что Вы существуете, а я нет, и я не знаю, почему я должна использовать Вас, чтобы найти выход».
Илия: «Во время последней имагогики я спросила себя, почему некоторые части моего организма (внутренние половые органы) имеют тенденцию к заболеванию. И сама себе ответила: „Потому, что я их не люблю“. У меня возникла такая ассоциация: если я не буду любить эту вину а значит, повторять ее, то она исчезнет, и я стану свободной».
А. Менегетти: «Согласен. Вы могли бы сказать что-нибудь в отношении деторождения? Это реальность, которая напрямую связана с телом».
[Ответы были такие: во время беременности женщины думали, что деформируется тело, что родится монстр, что ребенок родится больным. Почти все присутствующие женщины, имеющие детей, утверждали, что испытывали трудность и стыд, когда сообщали матери о своей беременности, поскольку предпосылкой к ней выступал сексуальный контакт].
Альба: «Как будто на самом деле такой контакт был лишь раз, а потом он стал лишь официальным. Мой сын словно заявлял мне, что, по крайней мере, один раз секс мне понравился».
Аделе: «Я всегда упрекала своего сына за те последствия, которые произошли с моим телом после его рождения».
Вания и другие: «В момент родов я должна была терпеть присутствие моей матери и свекрови, хотя предпочла бы присутствие мужа. Я считаю, что крик как таковой во время родов есть, скорее, истерия боли, чтобы прикрыть секс, предшествовавший беременности, и реальность зрелой женщины перед лицом общества матерей».
Аделе: «Когда мне впервые принесли ребенка, я сразу подумала о том, что в моих руках тот, кто находится исключительно в моей власти. Я говорила: „С помощью ребенка я могу делать все, что мне заблагорассудится, даже манипулировать взрослыми“».
Ливия (детей нет): «Несколько дней назад мне хотелось врезаться на машине во что-нибудь. Потом я подумала о том, чтобы завести ребенка: уж он-то не сможет уйти. Он будет мой и только мой! Похожее происходит и с моей матерью: другие меня осуждают, а она всегда здесь, готовая все понять, лишь бы владеть мною, что вызывает у меня лишь желание кричать».
Анджела: «Первое, что я давала понять своей дочери, было: „Видишь, какой кретин твой отец?“».
А. Мария: «Я испытываю удовольствие, когда ребенок плачет; это значит, что я задела его до глубины».
Наталия: «Я возбуждаюсь, когда