Мировая история. Джон М. Робертс
Читать онлайн книгу.
погромов и нападений на христиан, не пользовавшихся защитой властей в силу приверженности не признанному по закону вероисповеданию. Иногда их могли использовать в качестве козлов отпущения, когда это было выгодно администрации, или громоотводов, бравших на себя опасные напряжения, возникавшие в обществе. Носителям общественного сознания суеверного века легко было внушить преступления христиан перед богами, обрушившими на народ голод, наводнения, чуму и прочие стихийные бедствия. В мире, где еще не изобрели иные приемы объяснения природных катаклизмов, какие-либо еще одинаково убедительные объяснения таких явлений отсутствовали. Христиан подозревали в черной магии, кровосмешении, даже людоедстве (предположение, несомненно, объяснимое с точки зрения вводящих в заблуждение сообщений о евхаристии – причастии). Христиане собирались тайно по ночам. Более определенно, хотя нам не дано судить о масштабе всего этого, христиане вызывали страх контролем приверженцев их вероучения над всей привычной структурой, которой регулировались и определялись надлежащие отношения родителей и детей, мужей и жен, хозяев и рабов. Они провозглашали, что в учении Христа отсутствовали оковы, но и вольницы не предусматривалось и что пришел Он, чтобы принести не мир, но секущий меч семьям и друзьям. Язычникам хватало прозорливости, чтобы ощутить опасность в таких воззрениях.
Величайший вклад христианства в грядущую западную цивилизацию состоял в последовательном пророческом и индивидуалистическом утверждении того, что жизнь следует строить с оглядкой на нравственный ориентир, независимый не только от правительства, но и любого другого исключительного человеческого авторитета. В этой связи совсем несложно понять причины вспышек гнева в крупных провинциальных городах, таких как случились в Смирне в 165 году или в Лионе в 177-м. Они послужили популярным аспектом усиления оппозиции христианству, у которого был интеллектуальный аналог в виде первых нападок на новый культ со стороны писателей-язычников.
Гонения выглядели не единственной опасностью, грозящей церкви на заре ее существования. Их можно назвать самой мелкой угрозой ей. Гораздо серьезнее представлялась угроза того, что она просто разовьется в еще один своего рода культ, многочисленные примеры которого можно встретить в Римской империи, и в конечном счете ее поглотила бы загадочная трясина древней религии. По всему Ближнему Востоку обнаруживались примеры «таинственных религий», сердцевиной которых было приобщение верующих к тайному знанию посвящения, сосредоточенному на конкретном боге (одним из популярных божеств была египетская Исида, вторым – персидский Митра). Практически всегда верующему человеку предлагали шанс соединить себя с божественным существом во время церемонии с инсценировкой смерти и воскрешения, и таким манером имитировалось преодоление смертности. Служители таких культов предлагали через свои выразительные обряды покой и освобождение