Старшина Тараканов по-прежнему держал Васю повыше локтя и тянул его в угол, где стояла лавка, похожая на жёлтое пианино. Вася сел, а мешок поставил в ноги. Матрос, видно, почувствовал, что дела идут неладные, свернулся в мешке и лежал неподвижно, как пять кило картошки.

      – Рассказывайте по порядку, Курочкин, – сказал старшина, обернувшись к черноусому, у которого не было теперь усов.

      – Сейчас, – сказал Курочкин, волнуясь. – Попью только.

      Он подошёл к настольному графину и попил, булькая горлом, как голубь-горлица.

      – Прошлое воскресенье, – сказал Курочкин, попив, – я купил поросят, как раз вот у этого типа. Приехал домой, гляжу – в мешке пёс. Он, рожа кривая, мешки подменил, пока я деньги считал.

      – Чего? – крикнул Вася, вскакивая с лавки. – Кто купил? Ты купил?!

      – А ну-ка сядь! – сказал старшина, хватая Васю за плечо. – Сядь! Разберёмся!