– Папа! – Рике прижалась к груди отца. От него привычно пахло портом – машинным маслом и рыбой, одеколоном и табаком.

      – Ри! – отец неуклюже облапил дочь. – Все хорошо?

      Девочка подняла голову и чмокнула отца в щеку. Его щетина, отросшая за день, привычно царапнула Рике щеку.

      – Да, пап, все нормально. – Она улыбнулась, убирая со лба непослушную прядь. – Мы с Улле быстро добрались, хотя там на улице такое творилось!.. – Рике сделала большие глаза.

      Улаф, выйдя в коридор, бочком подошел к отцу и обнял его сбоку.

      – Вот хорошо, я волновался за вас. – Ларс Тьоре подхватил сына на руки и прижал его голову к своей. Улаф разулыбался, довольный отцовской лаской.

      – Я тебе звонила несколько раз, а ты трубку не брал, – с упреком сказала Рике, отступив на шаг.

      – Ри, у нас запарка возникла, и я сотовый в кабинете забыл, – отец виновато протянул к ней руку, и Рике сразу оттаяла.

      – Ну ладно, ничего страшного ведь не случилось.

      – Вы знаете, что происходило в городе? Новости смотрели? – отец и Улаф, наконец, оторвались друг от друга, и Ларс стал раздеваться, – снял куртку и ботинки.

      – Смотрели, но там ничего не понятно. Сказали, что жители города вышли на митинг против приезжих из Ближнестана, а полиция их хотела прогнать, а они начали драться с полицией… А почему люди против беженцев, они ведь к нам убежали от войны?.. А мы их принимаем, потому что им негде жить, а люди их даже не видели, но хотели прогнать… А, пап?..

      – Ох, дочь, все сложно, – отец невесело покачал головой. – Давай, ты меня покормишь ужином, а я тебе постараюсь объяснить.

      Рике выставила на стол селедку, картошку в мундирах и подогрела шкварки. Отец с аппетитом принялся за еду. Улаф забрался к нему на колени, болтая ногами. Рике привычно залюбовалась отцовским профилем – Ларс Тьоре, голубоглазый блондин с лицом средневекового короля викингов, нравился многим женщинам.

      – Понимаешь, – начал он, – беженцы едут к нам из стран, где много лет идет война. У них там нет ни закона, ни правил – у кого автомат, тот и прав. И у нас они начинают решать свои проблемы таким же образом. Нужен долгий период привыкания, адаптации к мирной жизни.

      – Понятно, – Рике положила подбородок на сцепленные в замок кисти рук. – Надо, чтобы с ними работали психологи, да?

      – Это еще не все. – Отец отправил в рот очередную порцию картошки, заев ей кусок селедки. – В их краях господствует другая религия, причем самые мрачные ее версии. Там жесткие правила для женщин, как им одеваться, как себя вести. И когда они смотрят на наших женщин, то видят не раскрепощенных свободных людей, а блудливых распутниц,