Прелюдия к большой войне. Александр Марков
Читать онлайн книгу.
все, что подается к столу, все, что есть сейчас на кухне, еще утром плавало в море, а если они из своих утренних запасов что-то не продадут в течение дня, то готовить это на следующий день не будут. Выбросят на помойку и пополнят запасы из нового улова.
– Да нет, тут вы нисколько не виноваты, – сказал Савицкий.
Оставалось радоваться хотя бы тому, что его не просят заплатить за беспорядок на полу.
– Прикажите сейчас убраться под столом или позже, когда вы уйдете? – спросил официант. – Нет, не подумайте, что я прошу покинуть вас наше гостеприимное заведение, – тут же стал пояснять официант, подумав, что первое его предложение звучит двусмысленно, и из-за этой двусмысленности он может лишиться чаевых, – мы очень рады каждому клиенту. И я буду просто счастлив, если вы закажите еще что-нибудь. Вы ведь могли убедиться, что у нас обширный выбор блюд. Но мне показалось, что вам будет немного неудобно. Вот я и предложил убрать все с пола.
– Пожалуй, что нам пора, – сказал Рохлин. – У вас действительно все очень вкусно, но нам уже пора.
– Не желаете ли опия? – сказал официант, понизив голос до шепота и чуть наклоняясь к столу.
– Нет, не сейчас, хватит, – сказал Рохлин, чтобы официант больше не досаждал его своими предложениями, а то еще окажется, что помимо угощений, указанных в меню, есть и другие услуги, которые предоставляет это заведение клиентам, и официант начнет перечислять все пункты. Понятное дело, что после опия в нем шли всякие услуги интимного свойства.
В последнее время Рохлин и Савицкий активно работали над своей внешностью, чтобы офицерский лоск немного пообтерся, чтобы по выправке никто и не догадался, что звания у них не ниже, чем капитанские. Сутулить спину было поначалу очень непривычно. Она сама собой принимала такое положение, будто вместо позвоночника в спину вогнали железный лом. Ноги предательски чеканили шаг, и при каждом шаге в голове раздавались слова какого-нибудь марша.
Но то, что труды их даром не пропали – теперь читалось во взгляде официанта. Мысли, что рождались в его покачивающейся голове, прочитать было совсем несложно. Он оценивал клиентов и думал, что люди эти на приисках протянут совсем недолго, потому что там надо иметь луженый желудок, который переваривает даже гвозди, а если уж его воротит от всяких вкусностей, то исход – один и можно хоть сейчас подыскивать себе уютное местечко на погосте да идти на примерку к гробовщику.
На вокзале было лишь несколько ожидающих. С кислыми физиономиями они сидели на жестких лавках и ждали милостей от природы. Расписание существовало, но оно никогда не выполнялось, и поезд мог запаздывать на час, два, а то и вовсе не прийти. Вокзал давно превратился в некое подобие гостиницы для ожидающих. Отправишься в настоящую гостиницу, понежишься там, в мягкой кроватке вместо жесткой лавки, но тогда пропустишь поезд и вовек отсюда не уедешь. Лучше уж здесь помучиться, чем идти двести пятьдесят верст до Претории. Савицкому и Рохлину не оставалось ничего другого, как обжить две соседствующие