Лекарства для слабых душ. Когда нет веры и любви, остаётся ненависть. Олег Николаевич Мамонтов
Читать онлайн книгу.
Кашпировского, жаловал на такие собрания не часто. Обычно он появлялся в тех случаях, когда путем голосования учредителей ТОО нужно было оформить решение какого-то важного вопроса.
Уже в пути Лоскутова что-то вспомнила и сообразила. Не глядя на Шаркова, она сказала как будто мягко, но так, что сразу стало ясно, что возражения неприемлемы:
– Константин, тебе надо быть на собрании.
– А я хотел системой зажигания заняться… Вы же знаете: барахлит.
– На собрании вопрос будет больной. Не хочу визга. Когда рядом мужики, бабы ведут себя приличнее. А что касается твоего обеда, то компенсирую, как могу: чаем и колбасой.
Спорить не приходилось. Для чего ещё и нужен он Лоскутовой, как не для внешнего эффекта, «блезира» – чтобы, проще говоря, в бабьем коллективе пахло мужиком? В конце концов в служебных разъездах водить директриса могла бы и сама, купив для этого дешевенькую «тачку» и ещё, может быть, выиграв от этого дополнительного штриха к своему имиджу самостоятельной, скромной бизнес-леди…
Лоскутова снова замолчала, продолжая думать о чем-то своём. Обычно в машине она была разговорчивее. Шаркову нравилось то, что нередко директриса рассказывала ему делах «Надежды». Говорила она при этом довольно откровенно, хотя многого, конечно, недоговаривала. Нравилось и то, что время от времени она спрашивала его о семье и казалась заинтересованной его домашними заботами, что не пыталась слишком явно флиртовать или кокетничать с ним, хотя иногда появлялась в чем-то легкомысленном, например, в очень короткой юбке или кожаных шортах и как бы не замечала, что невольно он задерживал взгляд на её соблазнительной фигуре.
Впрочем, порой хозяйка всё же изрядно смущала Шаркова. Это случалось, когда поздно вечером он привозил её домой слишком усталой или в подпитии. Лоскутова в задумчивом или безвольно-расслабленном состоянии не спешила выйти из машины к подъеду своей безликой брежневской девятиэтажки, одной из нескольких однотипных в микрорайоне, и Шарков тогда внутренне напрягался. Не попросит ли проводить её до квартиры? А там, чего доброго, предложит ещё и зайти на минутку на чашечку кофе? Знаем, наслышаны про дамские штучки! Как же, он для неё – всего лишь обслуга, что то вроде садовника или лакея, вполне подходящий объект для мимолетной прихоти! Тем более, что с Михалиным у нее, похоже, неблагополучно, судя по её словам о том, что от мужиков одни огорчения, сказанным в разговоре с кем-то из закройщиц. Это и неудивительно: безвольный пьянчужка Михалин наверняка одинаково не на высоте и как помощник в делах, и в качестве жиголо.
Мысль о романе с Лоскутовой не раз посещала его сознание, пробуждала чувственность. Эта темноволосая, стройная, длинноногая баба была, бесспорно, обольстительна. Но что потом, после нескольких минут страстного умопомрачения? Только что-то мучительное, ложное, невыносимое… Ему очень скоро