Лекарства для слабых душ. Когда нет веры и любви, остаётся ненависть. Олег Николаевич Мамонтов
Читать онлайн книгу.
сосчитать до единого дня.
– А знаете, мне тоже приходила в голову эта мысль, – волнуясь и по-новому, с удивлением, вглядываясь в Ирину, заговорил Каморин. – И ещё я думал о том, что отвлечённо мы знаем, что когда-нибудь умрём, но только не чувствуем этого и даже в глубине души не верим в это. Жизнь, если продолжительность её не определена слишком явно тяжкой болезнью или дряхлостью, кажется неопределенно долгой и, в сущности, бесконечной. Хотя бы двадцать лет впереди, которые уверенно отмерит себе почти каждый, представляются баснословно-длительным сроком, границы которого теряются, растворяются в туманной дали, и ты чувствуешь себя бессмертным. А в надписи на могиле подведена черта. За датой рождения, с которой когда-то связывалось столько надежд и радостей и которая так нелепа и никому не нужна на старом, заброшенном памятнике, сразу следует дата смерти. Прожитая жизнь измерена с аптечной точностью, наглядно подведен итог всех перенесённых мук и затраченных усилий: тлен и забвение. И человеческое существование кажется не более значительным, чем эфемерное существование бабочки.
– Но ведь это невозможно принять, с этим невозможно примириться… – вполголоса отозвалась Ирина.
– Вы о бессмертии души, что ли?
– А почему бы и нет?
– Ну что ж, сейчас все веруют или, по крайней мере, раз в год заглядывают в храм. А я для себя не решил. В православии, в его обрядах меня отвращает что-то внешнее, формальное, холодное, почти официальное. Всё-таки не зря до революции церковью управлял синод, духовное ведомство. Дух казенной конторы, чиновничьего служения в ней слишком ощутим. Разве вы пойдёте в церковь, когда вам одиноко и грустно, когда вас обидели, и попросите утешения от священника, занятого исполнением платных треб? Зачем, если ответ заранее известен: нужно смириться, молиться, поставить свечку?..
– А я не верю в то, что какой-то мыслящий человек последовательно, всегда отрицает Бога. Это невозможно.
– Я согласен, – тихо признался Каморин и при этом, взглянув на молоденьких спутниц Ирины, уловил их удивленные, смущенные взгляды и отдал себе отчет в том, что разговор стал слишком странен для них. – Впрочем, об этом лучше поговорить в другое время, в другом месте…
Когда все вместе возвращались в город, Ирина казалось чем-то озабоченной, а девушки из общежития – разочарованными. Каморину хотелось договориться с Ириной о новой встрече, но он постеснялся предпринять такую попытку при её спутницах и решил, что позже позвонит ей в общежитие. Неожиданно пошёл наконец дождь, сначала редкими каплями, затем всё сильнее, превратившись вскоре в закрывшую всё плотную пелену. На всю компанию оказалось только два зонта: у Ирины и у одной из её спутниц. Ирина великодушно предложила Каморину укрыться вместе с ней под её зонтом, и тот согласился, одновременно смущенный и обрадованный. Девушки из общежития заторопились с возвращением