Путь к Босфору, или «Флейта» для «Императрицы». Юрий Иваниченко
Читать онлайн книгу.
это даёт нам большой шанс.
Капитан 1-го ранга Садовский честно признался:
– Не улавливаю… Это почему же?
– Потому что действовать будет он по немецкому шаблону, – пояснил разведчик. – Попытается повторить то, что сделал Гинденбург в Восточной Пруссии, в августе.
И продолжил, слегка повысив голос:
– А то, что в Лазистане не то, что железных, обычных дорог нет, и морозы под Сарыкамышем – как раз для «константинопольцев», чтобы вымерзли к чертям, и сил у него на первый удар, может быть, и хватит, а на второй – один замах останется, потому что от Эрзрума разве что винтовочные патроны успеют довезти, – не учитывает.
– То есть он планирует окружить главные силы нашей Кавказской армии под Сарыкамышем, – сообразил ротмистр Буровский, – тем самым оголив свои фланги и без серьёзных тылов. А немцы ему не подскажут, что это не риск, а скорее авантюра?
– Так на то они и немцы, чтобы по прусским шаблонам думать, – безжалостно бросил Венцель.
– Вот именно, – впервые усмехнулся Алексей Иванович. – Надеюсь, его сиятельство граф и присный его, Мышлаевский, не запаникуют от первого удара.
– Если что, Юденич подстрахует, – согласился Роман Георгиевич Буровский, неплохо осведомлённый не только в происходящем в Лазистане, но и в Тбилиси, в штабе Кавказской армии.
– А там и увидим, кто кого в мешок посадит, – закончил статский советник.
ГЛАВА 5. ГРАФСКОЕ ГНЕЗДО С КРЫЛЬЯМИ
Курляндия. Тыловой госпиталь в Обертау
– А чья мыза-то? – поинтересовался Кирилл, спускаясь по вытертым мраморным ступеням усадьбы.
– Ка-акой… – с запинкой начал брат, но в силу устоявшейся привычки Арина, та самая «командорская внучка», что вывезла Вадима на лечение из Севастополя, закончила за него:
– Какие-то остзейские графья. Последний хозяин, кажется, молодой. Сейчас где-то на фронте. Ой, прости, – спохватилась она, погладив ладонью по серой щеке Вадима.
Сама же чуть ли не заставляла его бороться с остаточным последствием контузии, – говорить. Говорить, несмотря на то, что первоначальное глухонемое мычание, в котором едва можно было угадать слова, переросло в стойкое заикание, которого Вадим стеснялся, как выпускник прогимназии в новых старших классах.
– А этот граф? – понятливо улыбнулся в усы Кирилл. – Он, часом, не авиатор?
Вопрос был закономерен.
Если на парадной лестнице усадьбы сумрачно глядели на незваных гостей яблоки-медальоны с генеалогического древа старинной фамилии – парадные портреты, начиная с 1550-го, – то уже в вестибюле, в ногу со временем, всё больше были фотографии. По-немецки большие, как иная картина, но вполне жанровые.
Тут молодцеватый усач с острой бородкой барона Мюнхгаузена – и впрямь, «Гаузен», прочитал на медной табличке Кирилл, – скалит молодые здоровые зубы, чуть ли не прямо под совиными глазами авиаторских очков, в шлеме, педантично застёгнутом на все пуговички, затянутом на все ремешки. Скалится,